Добрыня был доволен. Чего могла ждать Малуша в Любече, в холодной, убогой землянке отца? А княжий двор богат, и дворовые люди – не кто-нибудь, им завидует весь город. Под началом ключницы Ярины Малуше будет хорошо, она подрастет, накопит добра, может, еще и полюбится кому-нибудь из гридней тут, на Горе!
«Нет, – думал он, – не по правде судят наши гридни, обзывая ключницу Ярину нехорошей, злой. Какая же она злая, если так тепло встретила Малушу, поговорила с нею, а теперь взяла ее к себе, на княжий двор?»
Поэтому Добрыня очень обрадовался, когда, возвращаясь из княжеского терема, куда он отвел Малушу, увидел около своего жилья какого-то гридня, а присмотревшись, узнал в нем Тура.
– Не спишь? – удивился Добрыня.
– Только что проснулся и вышел, – ответил Тур, хотя на самом деле он проснулся вместе с Добрыней, вышел тогда же наружу и стоял под стеной, слышал, как Добрыня разбудил Малушу и ушел с нею.
– А я вот Малушу отвел, – поспешил рассказать Добрыня.
– Куда?
– Она теперь на княжьем дворе будет работать, – похвастался он. – В княжьих теремах…
– В теремах? – искренне удивился Тур.
– А так… увидела ее тут ключница Ярина, поговорила, велела привести к себе.
– Так это не в теремах, а около Ярины, на кухне, – облегченно вздохнул и тихонько засмеялся Тур. – Что же, Добрыня, это хорошо.
Он помолчал немного и добавил:
– Видишь, Добрыня, недаром я говорил, что если жена под щитом въезжает на Гору, то ждут ее здесь великая честь и счастье…
– Ой, Тур, Тур, – ответил Добрыня, – где уж Нам до чести да счастья! Горе и беда рядом с нами ходят.
– Кто знает, – ответил на это Тур. – Ты ее к себе, гридень, не равняй, мы в теремах княжьих не бывали. Хорошо, если там посчастливится Малуше и если помогут ей добрые люди.
– Что ты говоришь, Тур! – запальчиво крикнул Добрыня. -Попасть в княжий терем – великое счастье!
– Темны терема княжьи, – совсем тихо ответил Тур, – и не ведаем мы, что там бывает… Помолимся Перуну, чтобы Малуша была счастлива.
– Чудной ты человек! – вырвалось тогда у Добрыни. – Малуша и в самом деле въехала на Гору под щитом, она уже попала в терем, дальше будет еще лучше.
Тур ничего не ответил на его слова. Хмурый, с потемневшим лицом, опустив руки, стоял он и смотрел на городские стены, за которыми уже начинал розоветь рассвет.