Королева Вакханок сбежала за слугой с лестницы. У дверей стоял фиакр. В нем сидели Голыш и один из тех господ, которые часа два тому назад поджидали кого-то на площади Шатле.
При появлении Сефизы спутник Голыша вышел из экипажа, вынул часы и, показывая на них Жаку, сказал:
— Я даю вам четверть часа… больше я ничего не могу для вас сделать, милейший… Придется двинуться в путь. Не пытайтесь удрать от нас: мы не отойдем от дверец кареты.
Одним прыжком Сефиза была уже в экипаже. Страшно взволнованная, она могла произнести только эти слова:
— Что с тобой? Куда тебя?
— Везут в тюрьму за долги, — мрачно отвечал Жак.
— Тебя?! — раздирающим голосом закричала Сефиза.
— Да… за тот вексель, который ходатай просил подписать только для формы… У, разбойник!
— Да ведь у него еще оставались твои деньги?.. пусть он их зачтет!
— Ничего у него нет, он послал мне сказать через полицейского, что удержит их за неустойку!
— Так пойдем скорее к нему… попросим его… ведь он сам предложил эти деньги, через меня… Быть может, он сжалится…
— Сжалится! Маклер сжалится?.. Полно!
— Так как же… неужели ничего нельзя сделать?.. ничего?.. ничего?.. — с отчаянием повторяла Сефиза, ломая руки. Затем она начала снова: — Нет, не может быть… Можно же как-нибудь устроить… Ведь он тебе обещал…
— Ты видишь, как он держит свои обещания, — с горечью сказал Жак. — Я подписал не глядя, и он имеет право… срок пришел, сопротивляться бесполезно, мне это объяснили…
— Да не могут же тебя задержать в тюрьме надолго… ведь это невозможно!
— Пять лет, если не уплачу… а так как платить мне нечем, то дело ясно!..
— Какое несчастье! Ах, какое несчастье! И помочь нечем! — говорила Сефиза, закрывая лицо руками.
— Послушай, Сефиза, — начал Жак с грустным волнением. — Одно меня мучит, я не могу даже подумать об этом: что-то будет с тобой!
— Обо мне не беспокойся!
— Как не беспокоиться! Да ты с ума сошла… Что ты будешь делать? Мебель наша и двухсот франков не стоит, к тому же мы были столь легкомысленны, что даже за квартиру не заплатили… ведь три срока пропущено!.. значит, на мебель рассчитывать нечего… И ты останешься без гроша! Меня хоть кормить в тюрьме будут, а ты-то как станешь жить?