– И в этом виновата я? – Она прижала руки к груди.
– Да, ты!
– Что я сделала?
– Ты обвинила меня в том, что я шляюсь по бабам, а это не так!
Майкл схватил ее руку и всунул в нее коробку с презервативами.
– Я купил их в тот день! Пересчитай!
Она попыталась вернуть коробку:
– Не говори глупостей. Я не буду считать!
– Тогда как ты узнаешь, что я говорю правду?
– Это не важно, Майкл, потому что ничего больше не повторится.
– Черта с два не повторится! Посмотри, что со мной. Хуже, чем двурогий козел. А ты всего лишь стоишь рядом, и от тебя так пахнет! Если не пересчитаешь их, то это сделаю я. Не будешь? Ну-ка, дай сюда!
Он схватил коробку, уселся на ступеньку у ее ног, открыл и начал считать:
– Раз. Два. Три.
Майкл вытряс все на ковер, насчитал одиннадцать, разбросав их около ее ног.
– Видишь?
Он поднял на нее глаза.
– Одного не хватает. Теперь ты мне веришь?
Бесс прислонилась к стене, прикрыла рот рукой и засмеялась:
– Ты бы себя видел, как ты тут сидишь и считаешь эти штуки.
– Да, это вы, женщины, черт бы вас побрал, превращаете нас, мужчин, в идиотов. Теперь ты мне веришь, Бесс?
– Верю, верю. Но ради Бога, собери их. Что, если Рэнди придет домой раньше?
Он схватил ее за голую лодыжку:
– Спустись и помоги мне.
– Майкл, пусти.
Он ухватил крепче и свободной рукой поднял ее халат:
– А что у тебя под ним?
Она прижала халат к бедрам:
– Майкл, дурак ненормальный, пусти меня!
– Бог мой, Бесс, у тебя под ним ничего нет!
– Пусти!
– Бесс, ты ведь тоже готова. Держу пари, что так. Почему бы тебе не пригласить меня в нашу старую спальню? Мы прихватим вот эту штуку и найдем ей должное применение.
– Майкл, прекрати!
Он поднялся на ноги, держа в руке презерватив, и, перепрыгнув через две ступеньки, прижал ее к перилам.
– Бесс, нас такое ждет! Мы уже убедились той ночью. Не будем терять время.
Она из всех сил старалась отделаться от этого наваждения. Он выглядел таким потерянным со своими глазами оленя, волосами, которые нуждались в стрижке. Потерянным и притягательным: близким, теплым, соблазнительным.
– Уходи отсюда. Ты с ума сошел.
Майкл целовал ее шею и приник к ее телу от груди до бедер.
– Да, сошел. С ума сошел по тебе, моя госпожа. Пошли.
– А что потом? Повторять эти две недели? Я ведь тоже не веселилась, так же как и ты.
Он поцеловал ее в губы, почти укусил, и прошептал ей на ухо свое предложение.
Она хихикнула:
– Как не стыдно, развратный старик!
– Пошли. Тебе понравится.
Майкл все еще сжимал ее, и она слабела.
– Ты раздавишь меня об эти перила.
– Ты будешь стонать так громко, что не услышишь, как все треснет.