– Майкл Куррен, твое самомнение на знает предела.
– Не знает.
Он поднял ее халат и схватил руками ее ягодицы. Его губы были на ее губах, язык касался ее языка. Руки Бесс обвились вокруг его плеч, он трогал ее самые интимные места, горячие и влажные. Дыхание их прерывалось.
Бесс прошептала:
– Черт с тобой, дьявол. Твоя взяла.
Он потащил ее в спальню, схватив за руку, оставив презервативы разбросанными на лестнице, срывая на ходу одежду: свою рубашку, ее пояс, свои ботинки, ее халат, – и бросил ее на кровать обнаженной.
Они смеялись, а потом замолкли, охваченные порывом страсти.
– Бесс, – прошептал Майкл, перекатываясь через нее и покрывая ее поцелуями, – я скучал по тебе.
– Я тоже скучала и думала об этом. Хотела этого.
Она прерывисто дышала.
– О!
Они отдавали друг другу и получали взамен, жадные, расточительно нежные и яростные. Их руки и языки путешествовали по телам друг друга, каждый брал от другого все и был благодарен за это. Простыни сбились, две подушки упали на пол, остальные они приспособили, как им было удобно.
Он сказал:
– Я помню твой запах.
Она сказала:
– А я твой…
Запах, вкус…
– Твои руки, – шептала она, разглядывая их, – я всегда так любила твои руки. Вот тут… сюда…
Чуть позже он пробормотал:
– А тебе это все еще нравится…
– О-о, – простонала она, закрыла глаза и чуть слышно прошептала:
– Да.
То, что происходило сейчас между ними, происходило множество раз и у других. Почему же им казалось, что эти ощущения могут принадлежать только им? Им, и никому больше – ни до них, ни после? Они сами ответили на этот вопрос, когда он слился с ней, прижимая ее к груди.
– Я думаю, что опять в тебя влюблен, Бесс, – прошептал он в ее влажные волосы.
Ее сердце отчаянно забилось. Казалось, его биение наполняло все ее тело, всю комнату, весь мир.
– Я думаю, что тоже влюбилась в тебя.
Боясь разрушить этот трепещущий драгоценный момент, ни один из них не говорил и не двигался. Ее глаза были закрыты, его широкая ладонь лежала на ее затылке, влажные волосы приятно холодили ее.
Наконец Майкл отстранился, ласково убирая волосы от ее лица.
– Это правда? – Он удивленно улыбался.
– Правда.
Они целовали друг друга с пронизывающей душу нежностью – голову, лицо, виски, горло. Каждый поцелуй говорил больше, чем произнесенные слова.
– Эти последние две недели были ужасны. Давай никогда больше не доставлять столько горя друг другу, – прошептал он.
– Да, – согласилась она так тихо, что слово еле слетело с ее губ.
Все это, начавшись столь непристойно, закончилось красиво. Мужчина и женщина, прильнувшие друг к другу в ритмичных движениях. Затем последний момент, остановивший дыхание, экстаз… и улыбка, когда он кончился.