Майкл целовал ее щеки, чувствуя соль ее слез, губы – нежно и ласково.
– Давай поженимся. И как можно скорее.
Бесс улыбнулась сквозь слезы:
– Хорошо. Как скажешь.
– Скажем детям сегодня. И Стелле, – добавил он. – Она будет второй самой счастливой женщиной во всей Америке.
Бесс продолжала улыбаться.
– Пожалуй, третьей… после меня и Лизы.
– Хорошо. Третьей. Но она будет улыбаться. Она будет колесом ходить. Похоже, я готов сделать то же самое.
– Ты? Я так просто с ног валюсь.
– Вообще-то я тоже. Может, пойдем в кровать?
– И чем займемся? Чтобы нас Рэнди опять застал? Он должен вот-вот быть дома, ты знаешь.
Майкл обнял ее и продолжал уговаривать:
– Ты лучше уснешь после этого, ты всегда после этого лучше спишь.
– Проблем со сном не будет.
– Жестокая женщина.
Бесс отступила и нежно ему улыбнулась:
– Майкл, у нас для этого будет куча времени. Я очень устала и не хочу больше восстанавливать против нас Рэнди. Давай вести себя разумно.
Он поймал ее руки и отступил назад:
– Хорошо. Буду хорошим мальчиком. Пойду домой. Увидимся в больнице попозже?
– Часа в два, я думаю.
– Хорошо. Проводишь меня к машине?
Она улыбнулась и пошла, держа его за руку, во двор. Рассвет уже окрасил небо в пурпур и золото, и слабый бриз шевелил листья клена. Тяжелые головки белых хризантем в полном цвету клонились к земле, от которой поднимался аромат лета.
Майкл сел в машину, закрыл дверцу и опустил окно.
Бесс наклонилась и поцеловала его.
– Я люблю тебя, Майкл.
– Я тоже люблю тебя и уверен, что на этот раз все будет прекрасно.
– Я тоже.
Он завел мотор, все еще не отрывая от нее глаз. Бесс усмехнулась:
– Чертовски трудно быть зрелым человеком и принимать разумные решения. Я готова тащить тебя в спальню и изнасиловать.
Он засмеялся и сказал:
– Мы еще возьмем свое, подожди, увидишь.
Бесс отступила назад, скрестив на груди руки, и смотрела, как он отъезжает.
Оркестр закончил играть в полпервого ночи. Они грузились час и около пяти утра выехали из Бемиджи. Рэнди попал домой в семь. Мать крепко спала, а на его постели лежала записка:
«Лиза родила девочку Натали. 3.800. В пять утра. Все хорошо. Я не пойду в магазин. Но надеюсь встретиться с тобой попозже в больнице. Люблю. Мама».
Но получилось так, что он не смог побывать в больнице после обеда. Он еще спал, когда его мать проснулась, и она уехала ид дома до того, как он поднялся в четверть первого, шатаясь после вчерашней попойки, чтобы собраться на концерт, который начинался в два часа в Уайт-Бер-Лэйке.
Игра на этих городских празднествах хорошо оплачивалась. У каждого маленького местечка вокруг Твин-Сити обязательно был свой летний праздник: «Малиновый фестиваль» в Хопкинсе, «День картофеля» в Бруклин-Парке, «День духа» в Уайт-Бер-Лэйке. Они все были похожи друг на друга: карнавалы, парады, конкурс на самую большую бороду, лото, танцы на улицах. Танцы устраивали чаще по вечерам, но некоторые, как сегодня, после обеда Оркестранты любили именно такие. Не только потому, что за них хорошо платили. Важнее, что таким образом они получали – впрочем, это редко случалось – свободный субботний вечер. Можно было хорошенько выспаться или пойти послушать другой оркестр, что любили делать все профессиональные музыканты.