— Итак, — сказала королева, — вы вышли замуж за сына этой женщины, не так ли? Отлично! Если это то, что подсказывало вам ваше сердце, значит, именно так вы и должны были поступить. Сейчас я стара, Валентина, и я очень хорошо знаю, от чего я отказалась, чтобы стать королевой этой прекрасной страны. Я отказалась от всего того, что у этой женщины есть в избытке: любовь, замужество, дети и внуки.
— Но вы бы не согласились на другое, мадам, — сказал граф Линмут, выступая из тени и целуя руку Елизаветы. — Признайтесь, мадам, что это так!
— Робин Саутвуд! Вы тоже пришли повидать меня? Что это за заговор? — спросила королева.
— Это совсем не заговор. — Валентина рассмеялась и поднялась с колен. — Робин и Эйнджел были в Королевском Молверне со своими детьми на Рождество. Мы решили вместе поехать в Лондон. Это было очень приятное путешествие, мадам.
— Хм! — фыркнула королева. Граф стал серьезным.
— Мадам, вы плохо выглядите, — сказал он, не церемонясь. Остальные затаили дыхание, услышав такую дерзость.
— Я чувствую себя плохо, — ответила королева так же откровенно. — Врачи обещают мне еще несколько лет, но они говорят то, что хочу услышать я.
По правде, они знают немного больше, чем остальные смертные. — Она критически осмотрела его, как будто отыскивая в нем какой-то изъян, потом сказала:
— Вы, милорд, изменились немного, как я вижу.
Робин Саутвуд, улыбаясь, ответил:
— У меня есть опасность приобрести брюшко, мадам. Мою жену тревожит моя любовь к хорошей еде и вину, что касается перемен, все мы меняемся. Как вы любезны, что помните мальчика, который когда-то служил вам, хотя этому мальчику в этом году будет сорок. Вот так, мадам, две моих старших дочери замужем, и к следующему Рождеству я, без сомнения, стану дедом.
— У этой женщины потомства больше, чем допускают приличия, — сказала королева. — Семеро детей, а сколько внуков, Робин?
— Сорок два по последнему подсчету, мадам, и семнадцать правнуков, хотя большинство из них от моего старшего брата Эвана О'Флахерти. У Эвана восемь детей, и три старших сына сейчас женаты.
— Прибавляется ирландских бунтовщиков на горе Англии! Но меня не будет здесь, поэтому я не тревожусь из-за них. Пусть с ними управляется король, если сможет! Ну, да ладно, — продолжила королева, переводя взгляд на лорда Бурка, — вот один ирландец, которого превратили в англичанина. Патрик взял руку королевы и поцеловал ее.
— Даже если бы я вырос в Ирландии, ваше величество, я оставался бы вашим преданным вассалом, — объявил он.
— Ха! Вы прямо как ваша мать, — обвинила его королева. — У этой женщины, как и у всех ирландцев, острый язычок и любовь к собственной независимости. Так же и вы, милорд! Когда я отняла у вас старинные земли Бурков и дала вам взамен Клерфилд-Мэнор, я спасла вас от петли, Патрик Бурк, хотя в то время вы были еще младенцем. Я помню, что сказала вашей матери, что сделаю вас добрым англичанином, тем самым гарантируя себе уменьшение числа ирландских бунтовщиков на одного! Ха! Ха! Ха! Я была права!