Лиза подняла на Валерия Степановича наполненные слезами глаза и прошептала:
-- Я поговорю с ней и решу, хорошо? Наверное, вы правы, но я должна убедиться.
Врач облегченно вздохнул. Он почти наверняка знал, чем кончится этот разговор. Девочке нужна уверенность -- ну что же, она её получит.
Рано утром Лиза вошла в палату, где в одиночестве дремала её вчерашняя подопечная. Та сразу же открыла глаза и уставилась на вошедшую медсестру, явно не узнавая её. Лиза помахала градусником и протянула его женщине:
-- Давайте-ка померяем температурку, -- поприветствовала её Лиза: -- У вас была тяжелая ночь, но сейчас все хорошо.
-- Что со мной было? -- тихо прошептала роженица: -- У меня все болит, словно меня избили.
-- Ничего страшного, это болят мышцы, так всегда бывает после родов.
-- Скажите, он жив, мой ребенок?
--Они живы, не беспокойтесь, у вас чудесные сыновья, -- осторожно произнесла Лиза.
-- Сыновья? У меня родились близнецы?! -- почти закричала женщина и вдруг горько истерично разрыдалась. Пришлось звать дежурного врача и делать успокоительный укол.
Когда через полчаса Лиза снова зашла в палату, женщина тихо лежала лицом к стене.
-- Скоро детей принесут на кормление, они родились не очень большими, всего по два двести, но вполне здоровыми. Вы покормите их? -- боясь услышать отрицательный ответ, спросила Лиза.
-- Конечно, покормлю, -- сдавленно ответила женщина. Потом повернулась и сказала: -- Не думайте, что я брошу их, но я не была готова к тому, что их будет двое. Один -- еще куда не шло, но с двумя... Их отец испарился сразу, как узнал, что я беременна, мы живем вдвоем с матерью, представляете, что нам предстоит?
Лиза присела на кровать и погладила юную мать по плечу:
-- Главное, что дети благополучно родились. Конечно, вам будет непросто, но они будут расти и радовать вас, так всегда бывает, иначе никто бы и рожать не стал.
-- Все правильно, но лучше бы был один, -- вздохнула женщина.
Тут в коридоре послышался галдеж и ворчание дежурной нянечки -- начали развозить младенцев на кормление. Лизочка поспешила выйти из палаты.
Она успела как раз тогда, когда в соседнюю палату внесли туго спеленатый крошечный сверток. Навстречу ему с кровати приподнялась светловолосая женщина и радостно приняла ребенка на руки, что-то ласково приговаривая. Лиза замерла, потом перевела дыханье и поспешила в кабинет Валерия Степановича.
2000 год. Кирилл.
Пробуждение было тягостным и мутным. Кирилл как будто всплывал сквозь грязно-зеленую воду, делал судорожный вдох, и снова погружался в жидкую тину похмельной бессмысленности. В очередной раз, выгребая вверх, он задержался на поверхности и попытался поднять буйную головушку и оглядеться. Голову тотчас прихватило тупой болью, но он успел обозреть помещение, в котором страдал. Помещение было знакомым, и он успокоенно замычал и, откинувшись на скомканную подушку, попытался мыслить. Ну, если не мыслить, то хотя бы вспомнить, с чего это он так набрался. И, главное, с кем.