— Подведите ее ко мне, — прошептал он, ослабев от шока и потери крови.
Окруженную со всех сторон евнухами Эйден подвели к султану.
— Марджалла! — тихо позвал он. Она подняла голову и с ненавистью посмотрела на него. Он был поражен. Его сердце похолодело. — Но я же любил тебя, несравненная.
— Любил? — Она истерически засмеялась. «Она сошла с ума, — подумала Эстер Кира. — Вот чего я боялась».
— Любовь, — горько повторила Эйден. — Вы, мой господин, не знаете ничего о любви. Похоть — ваше ремесло! Если бы вы знали, что такое любовь, вы бы никогда не отстранили от себя Сафию, чтобы развлекаться с другими женщинами. Если бы вы знали, что такое любовь, у вас бы хватило порядочности дать мне время, чтобы оплакать Явид-хана. Но нет! Вы не дали мне времени, чтобы оплакать этого хорошего и доброго человека. Вы не могли дождаться, чтобы затащить меня в свою постель, где обходились со мной жестоко, унизили меня. Я ненавижу вас! Я ненавидела вас всякий раз, когда вы прикасались ко мне. Я сожалею об одном. Как жаль, что мне не удалось убить вас, мой господин! Я выбрала неподходящее место и неподходящее оружие, и у меня не хватило времени, чтобы покончить с собой! Сейчас, однако, вы вынуждены будете убить меня, и если вы действительно испытываете какие-нибудь чувства ко мне, значит, в этом будет состоять мое отмщение! Вы сойдете в могилу, зная, что в моей смерти виноваты вы! — И Эйден захохотала.
От этого леденящего хохота у всех присутствующих по спине побежали мурашки.
Услышав ее слова, Мюрад мучительно застонал. Никогда в жизни женщина не отвергала его, да еще в такой форме.
— Заприте ее в комнатах, — приказал он и в изнеможении откинулся на подушки. В глазах его стояли слезы, когда Эйден уводили из зала.
Принесли паланкин, и Мюрада отнесли в спальню, где за ним должна была присматривать сначала Сафия, а позднее его мать. Сейчас, однако. Hyp У Бану хотела побыть несколько минут одна. Случившееся потрясло ее. Эстер Кира пошла с валидой. Когда они дошли до комнат матери султана и служанки Hyp У Бану усадили ее поудобнее, она повернулась к Эстер Кира и сказала:
— Почему я не послушалась тебя, Эстер? Разве ты когда-нибудь давала мне плохой совет? Никогда! Если бы она убила моего сына, я бы никогда не простила себе этого.
— Но он жив и далек от смерти, за что надо благодарить Яхве! — Она помолчала, потом спросила:
— Что будет с Марджаллой?
— Она должна умереть! — последовал немедленный ответ.
— Она сумасшедшая, вы знаете, — ответила Эстер, — и это сумасшествие вызвано, да простит мне дорогая подруга эти слова, самим султаном, который не мог подождать, пока она не оплачет Явид-хана.