Валентина Сен-Мишель кричала, надрывая свои маленькие легкие. Она была мокрой, хотела есть и замерзла. Где теплая, сладко пахнущая грудь с молоком, которая могла бы утешить ее? Ей нужен был добрый голос, который так нежно разговаривал с ней, пел ей песенки, пока она ела. Что-то случилось в ее крошечном мирке — она понимала это и плакала все громче.
Постоялый двор, где они нашли приют, был на удивление чист, хотя и незатейлив. С кухни, которая располагалась в дальнем конце дома, доносились приятные запахи, а хозяин встретил их с улыбкой, которая сменилась озабоченностью, когда он услышал плач Валентины.
— Эй, что случилось с малышкой? — спросил он.
— Моя жена умерла при родах, — быстро ответил Кевен, — я еду в Кардифф, потому что купил там лавку, а теперь у кормилицы пропало молоко. Молюсь, чтобы ребенок не умер. Она единственное, что осталось у меня от моей Кэйт.
— Полли! — заорал хозяин постоялого двора, и крупная, полная женщина торопливо вышла из кухни.
— Что такое, Херри?
Хозяин быстро объяснил, в чем дело, и улыбка расползлась по лицу женщины.
— Не хочешь ли ты помочь, жена?
— Да у меня молока хватит на шестерых. Эй, девушка, давай сюда ребенка.
Жена хозяина протянула руки, взяла орущую Валентину и без долгих слов, не сходя с места, расстегнула сорочку и вынула необъятную грудь. Почувствовав запах молока, голодная Валентина вцепилась в сосок, не обращая внимания на то, что это была грудь не ее матери.
— Если вы останетесь на ночь, — сказала Полли, — я возьму ребенка к себе, и она будет сытой до самого вашего отъезда. Она голодна, эта маленькая девица, да и кормилице следует немного отдохнуть. Ты слишком худа, девушка, — обратилась она к Венде. — Не удивляюсь, что с молоком у тебя трудности.
Утром, перед их отъездом, жена хозяина вручила им глиняную бутылочку.
— Я налила сюда своего молока. Как приятно почувствовать, что мои груди пусты в первый раз за несколько месяцев. Восемь месяцев назад я родила близнецов, но уже две недели как один ребенок умер, а второй не в силах съесть все, что у меня есть. У меня всегда было много молока. — Она повернулась к Кевену:
— Вы должны пожертвовать одной из ваших перчаток, сэр. Если вы позволите, я иголкой проколю в ней несколько дырочек. Когда девочка проголодается, просто налейте в палец немного молока и дайте ей. До Кардиффа вам молока хватит, а там найдете другую кормилицу.
Кевен поблагодарил ее и в подкрепление своей благодарности всунул Полли в руку серебряную монету. Ее молока надолго не хватит, но, может быть, в Кардиффе удастся найти кормилицу, которая поедет с ним в Ирландию, а Венду он отошлет в Перрок-Ройял с письмом для Эйден.