Эйден презрительно фыркнула.
— У тебя короткая память, Кевен. Помни, я предупредила тебя, чтобы ты меня не трогал, не то я тебя убью. Будь уверен, я это и сделаю. Ты можешь держать меня в своей власти и побить меня, как мой дед, но рано или поздно ты останешься со мной один на один, и тогда… — Она многозначительно не стала продолжать, а Кевен попытался рассмеяться, но смех его был показным, и он старался не встречаться взглядом с ее холодными глазами.
Эйден забрала Валентину из рук деда и, резко приказав: «Пошли, Нен», — стала подниматься по лестнице, нянька торопливо побежала за ней.
Она осмотрела дверь и увидела, что непрочным оказался старый засов, а дверь можно было закрыть, что она и сделала. Подойдя к окну, она выглянула на улицу. Дождь все еще лил, может быть, даже более сильный, чем раньше. День был очень серым, не похоже было, что погода прояснится. Потом движение в конюшне привлекло ее внимание, и, растворив окно башни, она крикнула, стараясь преодолеть шум ветра:
— Клуни! Подними голову, приятель!
Клуни, промокший насквозь, подбежал к основанию башни.
— Миледи, они заперли дверь и не пускают нас!
— Знаю, — крикнула она в ответ. — Они говорят, что мой брак с Конном недействителен, и заставляют меня выйти замуж за Кевена Фитцджеральда! Они собираются убить Конна, когда он приедет, и не пускать меня обратно домой. Пошли маленького Джима, пусть он поедет по дороге и попытается встретиться с милордом!
Клуни кивнул.
— Вам надо сбежать, миледи!
— Другого пути, Клуни, кроме двери в башню, отсюда нет.
— Если бы у вас была какая-нибудь веревка, — ответил он, — вы могли бы вылезти из окна и спуститься по башне.
— Может быть, и получится. Отличная мысль. Клуни! Один из вас пусть все время стоит около башни. Либо я, либо Нен будем сообщать вам, что происходит. А сейчас я должна вернуться, чтобы они нас не услышали.
— Не беспокойтесь, миледи. В такую бурю они ничего не услышат. Если вы не сумеете снова поговорить с нами, попытайтесь сбежать ночью. Мы будем ждать вас все время. — Он исчез в темноте конюшни.
Эйден закрыла окно и повернулась к Нен, чтобы рассказать ей об этом разговоре.
— Для этого потребуется смелость, — сказала она, — но я полезу последней, поэтому тебе не надо бояться.
— Но как мы перенесем ребенка? — спросила Нен.
— Что, если мы привяжем к колыбели две веревки и спустим ее? — предложила Эйден.
Нен кивнула.
— Ребенка надо спустить первым, миледи, потому что, если, да простит Господь, нас поймают, одна из нас будет отбиваться от них, а другая спускать люльку.
— Мне понадобится оружие. И где мы возьмем веревки? — забеспокоилась Эйден.