Найл помог жене сесть на лошадь. Езда верхом пробуждала в Скай чувство свободы и восторга. Памятуя о том, что ее не должны узнать, она натянула на голову капюшон, скрыв лицо, а герб тщательно стерли с дверцы кареты.
Экипаж и четверо верховых тронулись в путь по улицам Лондона, прислушиваясь к шуму утреннего города:
— Молоко! Кому жирное, свежее молоко?!
— Фиалки! Душистые фиалки!
— Сельдь! Свежая! Только что из реки! Полпенни за фунт!
— Чиню горшки! Приносите горшки!
Чинная процессия скрывавших лица людей тайком пробиралась по улицам Лондона, пока не выбралась на дорогу. Отъехав несколько миль от города, Скай сорвала с головы капюшон и позволила пышным волосам разметаться по ветру. Ее голубые глаза сверкали, щеки горели от возбуждения и удовольствия, которое доставляла ей скачка. На вершине холма она остановилась и оглянулась на город
— Как же вы сумели убедить Сесила освободить меня? — спросила она трех своих спасителей.
— А что, разве Найл тебе не рассказал? — удивился Робби.
— Думаю, они были заняты другим, — пробормотал де Мариско
— Так как же вы это сделали? — повторила Скай свой вопрос, и они рассказали ей историю ее освобождения
— Ты пожертвовал своей долей с «Сайта-Марии», Адам? — воскликнула она, дослушав до конца. — Ведь в трюме «Газели» нашли именно те товары? Клянусь, я тебе все возмещу!
— Ты свободна, Скай, и это все, что мне надо, — запротестовал смущенный великан.
— Я добавил туда и изумруды. Те, что ты оставила для себя, — спокойно произнес Найл.
— Ты взял мои изумруды? — Все ожидали взрыва, но Скай только расхохоталась.
— Я победила Елизавету Тюдор, — заливалась она серебристым смехом. — Я побила ее во всем, когда-нибудь она поймет это!
— Что ты имеешь в виду, Скай? — спросил Роберт Смолл.
— Королева не приобрела ничего, кроме золота, Робби, и нескольких холодных камней, а у меня появилось настоящее сокровище — вы трое, мой любимый муж Найл, верный друг Адам и ты, дорогой мой Робби. Пока у Бесс не будет такого мужа и таких верных друзей, она ничего не будет значить, и мне ее жаль.
Мужчины с удивлением посмотрели на нее и поняли, что Скай действительно жаль королеву, над которой она взяла верх. У каждого из них зачесались глаза, и каждый без стеснения сморгнул слезы.
Скай, не отрываясь, глядела на них, и ее лицо озарила светлая, как утро, улыбка.
— Джентльмены, я спешу домой! — И, пришпорив лошадь, Скай О'Малли понеслась галопом по залитой солнцем дороге на Девон.