— Что вы будете, милорд? Вино или эль?
— Эль. — Он сел напротив нее.
Наполнив кубок элем и положив на тарелку кусок мяса, ломоть хлеба и половину меда в сотах, она передала ему еду. Завтракал лорд Хей молча и с аппетитом. Кубок он осушил в три глотка. Джанет тут же вновь подлила ему эля.
— А ты почему не ешь?
— Я жду, когда Мариан принесет мне кофейник. Что-то медлит. Наверное, не хочет мешать нам.
— Вздор, — послышался от двери голос пожилой англичанки. — Просто мне сейчас пришлось иметь дело с леди Анной.
— Боже мой, она здесь?
— Была, мадам. Была. Я отослала ее.
— Что это на нее вдруг нашло? До сих пор она приходила ко мне в башню лишь однажды. Зачем она пришла сейчас?
— Она знала, миледи, что вчера вечером вы принимали ванну. А сегодня утром она случайно столкнулась с Немым, который опять таскал к вам воду. К тому же со вчерашнего вечера никто не видел лорда Хея. Она заподозрила неладное.
— Она завидует! Ну и как же ты от нее избавилась?
— Я сказала, что вы принимаете ванну и сейчас не можете с ней встретиться. Леди Анна здорово разозлилась. — Мариан захихикала. Джанет тоже рассмеялась:
— Спасибо, подруга.
Мариан поставила на стол кофейник.
— Я сама приготовлю кофе, — сказала Джанет. — А ты стой в дверях и не пускай пока этого дракона.
— Это турецкий кофе? — спросил Колин, когда Мариан оставила их.
— Да, мне присылает его моя подруга Эстер Кира.
— Сделай и для меня тоже.
Она кивнула:
— А откуда ты знаешь, что на свете бывает турецкий кофе?
— Я много плавал по Средиземноморью. Был в семье младшим ребенком и зарабатывал на жизнь самостоятельно. И каждый раз, как я женился, денег у меня прибавлялось. На приданое своих супруг я снаряжал торговые суда на Восток. Так что не вы одна здесь такая богатая, мадам.
— Ты не любил ни одну из своих жен?
— Мойра, моя первая, была бесцветной и серой женщиной. Она умерла при родах, произведя на свет такое же бесцветное и серое существо. Дочь Маргарет. Она сейчас монашка. Заезжает ко мне раз в два года. Все вздыхает, глядя на мой образ жизни, на мою очередную любовницу и на состояние моей души. Уезжает с обещанием молиться о моем спасении, и я не сомневаюсь, молится.
Вторую жену, Юфимию, я убил вот этими руками, когда застал ее в постели со своим старшим конюхом. О, это была ненасытная сучка! К счастью, у меня нет от нее детей.
Ближе всех была мне последняя жена, Эллен. Это была мягкая, нежная и очень добрая женщина. Она умело вела хозяйство, и я с ней всегда отдыхал душой. Она подарила мне двоих сыновей, Джеймса и Гилберта. И никогда не попрекала меня любовницами, коль скоро те не попадались ей на глаза. Я делал для этого все возможное. Она умерла зимой пять лет назад. — Он внимательно взглянул на нее. — А ты? Любила своего мужа?