— Я не шучу. Карем. Мы с тобой только что развелись.
— Ты не имеешь права разводиться без свидетеля! — крикнула Карем.
— Свидетель был. Он стоял вон за той занавеской и уже скрылся через потайную дверь. Если потребуется, он подтвердит, что мы развелись.
— Но почему, мой господин? Я думала, ты меня любишь!
— Я люблю тебя, Карем, но не могу поставить тебя выше своей матери, султанской валидэ.
— Султан Селим никогда не любил твою мать так, как ты любишь меня! У него было четыре кадины и множество наложниц!
— Мой отец ставил мою мать выше всех других женщин. И не только потому, что она подарила ему четырех сыновей. То же самое сделала и Зулейка-кадина. Просто он признавал за ней величие, равно как к я его признаю. А женился и па тебе, только чтобы ты перестала меня изводить. Но разум вернулся ко мне. И если ты еще хоть раз заговорить об атом, женщина, тебя зашьют в мешок и бросят в море! На колени перед своим султаном! И благодари Аллаха за то, что ты удостоилась чести быть моей второй калиной!
С этими слонами Сулейман удалился из беседки. Карем широко раскрытыми от испуга глазами смотрела ему вслед. Раньше им было так легко управлять!.. За все время он лишь однажды не пошел у нее на поводу, да и то после разговора со своей матерью. Будь она проклята! Старуха дотянулась до нес даже из могилы!
«А может, в Сулеймане все же есть характер? — задумалась она и пожала плечами. — С мужчиной можно жизнь прожить, да так и не узнать его. Ладно… Отныне придется действовать осторожнее. Хорошо хоть, он развелся тайно»
Карем позаботилась о том чтобы слухи об их женитьбе разлетелись по всей империи. А о разводе людям знать вовсе не обязательно. Что же до того свидетеля, то он будет молчать, если только его не заставит говорить султан.
"Ничто мне не угрожает. Никто не узнает правды». В тот же день Арон Кира и его двоюродный брат Мойша отправились в обратное путешествие.
1536 год был отмечен многими событиями. В пятый день апреля Рут произвела на свет второго сына, которого назвали Хью. Мариан ликовала.
— Боже, вот уж никогда не думала, что дождусь внука. Что уж говорить про двух! — радостно кудахтала она.
А спустя три месяца до леди Лесли дошли трагические известия из Турции. Они были принесены в ее дом Давидом Кирой, братом Эстер, который много лет назад помог младшему сыну Джанет Чарльзу бежать из Османской империи. Едва он только переступил порог ее комнаты и она взглянула ему в лицо, как сразу поняла — что-то не так. На душе стало тревожно, и сердце забилось чаще. Она пыталась для приличия поговорить с минуту на общие темы, но, увидев, как она сильно побледнела, Давид Кира решил не томить ее и сразу перешел к делу: