— Спасибо, что напомнила. Слушай, у Норы сколько собак?
— Две таксы. Такие хорошенькие.
— А гавкают, как двадцать две.
— Виктор Николаевич, вы идеальный сосед, всегда на работе. Но горластость этих собачек — преувеличение Анны Ивановны. Они лают, только когда в дверь стучат.
— Полина, они лают постоянно.
— Может, потому, что к вам все время кто-нибудь ломится? Квартиры впритык, они слышат чужих и возбуждаются.
Он не ответил. Сосредоточенно смотрел мимо меня.
— Отдыхайте. До свидания, — поднялась я.
— Пока.
Я уже выходила из спальни, когда он глухо окликнул:
— Полина!
— Что, Виктор Николаевич? Мясо пусть до завтра в маринаде купается, вкуснее будет.
— Пусть хоть год. Этот Виктор заигрывал не слишком или ты скрытничаешь?
Я готова была броситься ему на шею. Планеты моей судьбы плавно кружили в не такой уж дрянной Вселенной. Но, Измайлов, милый, ты же сам ловишь кайф от труднодоступного, это я усвоила.
— Если правда в интересах следствия, — потупилась я. — Пришлось соврать от неловкости. Не заигрывал он со мной.
— Совсем? — его голос обрел звучность.
— Совсем. Он приставал, лез, домогался. Извините.
Почти мой полковник побледнел. Я поспешила выскочить из его дома. Мы с Измайловым были дебилами. Позволь он себе ревновать и беситься, и признайся я сразу, что Виктор вот уже три месяца регулярно зовет меня замуж… Тогда вечером я бы, возможно, посоветовалась с полковником, как отвадить страстного коммерсанта. И вдруг да его совет изменил бы обстоятельства следующего утра.
Вечер понедельника выдался еще отвратительнее, чем день. Потому что нашествию Виктора я предпочла бы присутствие слесаря. Виктор перехитрил меня, как невесту без места. В дверь позвонили, я увидела в глазок Нору, зазывно помахивающую бутылкой шампанского, и доверчиво открыла. Ввалились трое: Нора, Верка и Виктор.
— Тебя еще мент не ухайдакал? — Проявила заботу Верка.
— Виктору Николаевичу Измайлову я по-соседски помогаю адаптироваться к костылям, — твердила я, отступая под их напором. — Так получилось, что я назвалась груздем.
— Добрая? — прошипел Виктор. — Жалеешь не всех подряд, а кого жалко?
— Вить, по морде не желаешь? — осведомилась я.
— Я не хамлю. Мы о Славике пришли разговаривать.
— Поля, это тревожно, — предупредила Нора.
— Четверо нас осталось вместо пяти, — подныла Верка. — Десять негритят решили пообедать…
— А где маленький? Мы ему машинку притащили.
И Нора протянула большой пакет с пожарным автомобилем.
— Я на такую машинку три месяца зарабатываю, — отстранилась я.
— А мы скинулись, — утешила Верка. — Бери. В подъезде жить страшно. Пусть хоть дите, ангелочек, порадуется.