— Я вижу только какие-то маленькие белые точки. Не знаю, как вам удается через него что-нибудь разглядеть, — сказала она.
— В Африке лучше, там совсем не мешают огни на земле. Луны Юпитера видны даже без телескопа. Лучше всего, конечно, смотреть вертикально вверх. Ложишься на спину, и ощущение такое, будто вокруг тебя вращается Вселенная.
Шарлотта отступила назад, в темноту:
— Вы сегодня охотились вместе с Роулендом?
— Наблюдал, как он подстрелил несколько безобидных птичек.
— Вы ему ничего не сказали?
— Нет. Не считаю вас настолько ужасной, чтобы самому отдавать вас прямо в лапы Роуленду.
— Ну, и где же мы находимся? Что говорят луны?
— Я еще не подсчитал. Вам что-нибудь известно о том рискованном предприятии, что замышлял Мэйпоул: спуститься под землю вместе с шахтерами, проникнуть вслед за ними в забой и там, во время их получасового перерыва, прочесть им проповедь?
— Джон хотел прочесть проповедь в шахтном дворе.
— Нет, внизу, на глубине в целую милю, прямо возле угольного пласта. Чего я не понимаю, так это откуда ему взбрела в голову подобная мыль. Быть проповедником одно, а устраивать маскарад — совсем другое. Понимаете, что я хочу сказать? Нет ничего необычного в том, чтобы викарий присоединялся к шахтерам в спортивных состязаниях; но пытаться выдать себя за шахтера — до этого, кроме него, никто еще не додумался. Однако у него самого на подобное не хватило бы воображения. Кто подсказал ему эту мысль?
— Еще чего вы не понимаете?
— С чего бы кому-то понадобилось ему в этом помогать.
Блэар ждал, когда же Шарлотта заговорит о том, что он напугал ту девушку в коттедже. Но поскольку вот уже вторую их встречу она об этом не упоминала, Блэар сделал вывод, что девушка не доложила Шарлотте о его посещении.
— Ждете не дождетесь, когда сможете вернуться в Африку, да?
— Да.
— Кажется, она вас очень притягивает. Я начинаю понимать, насколько вам ее не хватает.
«Что бы это значило, — подумал Блэар. — Тусклый огонек в конце туннеля? Сочувствие? Или ей просто надоело постоянно ожесточать свое сердце непрерывными насмешками?» Его вдруг поразило, что и голос у Шарлотты был не такой сухой и сдержанный, как обычно, а глаза ее блестели сейчас в темноте даже сильнее, чем днем.
— Вы явно неравнодушны к судьбе африканцев, — проговорила она. — По идее мы посылаем туда войска, чтобы им помогать, а на самом деле единственное, что делаем, это стреляем их самих.
— Англичане — хорошие солдаты. Но они воюют за пиво, за посеребренные ложки, за мыло «Пиэр»… они не знают, за что воюют. Просто их туда послали, вот и все. А я знаю. Знаю, что за картами, которые я составляю, придут новые солдаты, инженеры-путейцы, машины для промывки золота. Я хуже, чем тысяча солдат или десять Роулендов.