— А что вы знаете о современном мире? — спросил Хэнни.
— Как член парламента, я понимаю его дух.
— И что же это такое?
— Резкое усиление масштабов и роли политических реформ, общественное сознание, опирающееся на современные литературу и театр, стремление ко всему возвышенному в искусстве.
— Рескин[22]?
— Да, Джон Рескин может служить в этом смысле отличным примером, — согласился Эрншоу. — Он величайший художественный критик нашего времени, а заодно и большой друг людей труда.
— Расскажите ему, Леверетт, — проговорил Хэнни.
— О чем? — осторожно полюбопытствовал Эрншоу.
— Мы приглашали Рескина. — Леверетт старался говорить о знаменитости максимально почтительно. — Приглашали его выступить перед рабочими с лекцией о современном искусстве. Но когда он приехал и увидел через окно Уиган, то не пожелал выйти из поезда. Отказался наотрез. Не поддался ничьим мольбам и уговорам. Так и просидел в поезде, пока тот не двинулся в обратный путь.
— Рескин так и не смог осуществить брачные отношения, об этом все знают, — заметил Хэнни. — Похоже, он из тех, кто легко впадает в состояние шока.
Леди Роуленд вспыхнула, заливший ее румянец хорошо просматривался даже через слой бледной пудры:
— Мы выйдем из-за стола, если вы будете говорить подобное.
Но Хэнни не обратил на нее никакого внимания:
— Эрншоу, я ценю то, что в отличие от других визитеров из Лондона вам хватило мужества выйти из поезда. Тем не менее, прежде чем вы прочтете нам лекцию о месте Уигана в современном мире, позвольте мне высказать предположение, что суть наших проблем — не в политике или искусстве, но в промышленной мощи. А ее лучшая мера — число паровых машин на душу населения. И если посчитать все такие машины, что установлены на всех фабриках, заводах и шахтах, то в Уигане их больше, чем в Лондоне, Эссене, Питсбурге или где бы то ни было еще. Конечно, это чистая случайность, но то пальмовое масло, которое мы ввозим из Африки, прекрасно подходит для смазки этих машин. Весь мир сейчас держится на угле, а Уиган лидирует по его добыче. И пока у нас есть уголь, мы будем продолжать его добывать.
— А как же религия? — спросил Чабб.
— Это уже дела мира потустороннего, — ответил Хэнни. — Впрочем, вполне возможно, что уголь нужен и там.
— Означают ли ваши слова, что шахтерки, по вашему мнению, должны продолжать работать по-прежнему? — спросил Эрншоу.
— Вовсе нет, — пожал плечами Хэнни, — но кто-то же должен сортировать уголь.
— А насколько хватит угля в Уигане? — спросила Лидия Роуленд. Мысль о том, что его запасы могут подойти к концу, никогда прежде не приходила ей в голову.