Клара гневно молчала. Рэйчел, чувствуя, что бессильна исправить ситуацию, сказала:
— Судья, ты глупец. И слепец.
— Я делаю то, что считаю нужным, — сухо сказал он. Щека его подергивалась. — Сара, ты должна мне верить.
Сара откинулась на подушки, словно бы желая быть от него подальше.
— То же самое ты сказал, когда отдал ей нашу фамильную драгоценность. — В голосе ее звучала безнадежность. Сара была слишком слаба, чтобы бороться,
— Вот. Посмотрите, что вытворяют здесь эти двое. — В дверях показалась торжествующая Александра в сопровождении нянечки.
— Миссис Вандервеер, клянусь вам, я даже не предполагала, что они собираются делать, — испуганно пролепетала нянечка, поспешно схватила с тумбочки стакан воды и плеснула в Кларину чашу.
— Клара, что же это?! — с ужасом выдохнула Рэйчел Рейнкроу.
— Духи оскорблены, — громко объявила Клара на чероки, и в глазах ее отразился тот же ужас.
— Нет, нет, нет! — Сара в истерике заколотила кулачками по кровати. — Забери свою сучку отсюда! Чтобы близко ее не было.
— Не говори таких ужасных слов, ты не в себе сейчас, — волнуясь, сказал Уильям, подбородок его дрожал. — Александра была, может быть, несколько резковата…
Его жена вздернула подбородок.
— Прошу прощения за то, что позаботилась о здоровье твоей сестры и ее детей, — в упор глядя на мужа, раздельно произнесла она.
— Дорогая, я не это имел в виду.
— Хватит, — сказала Клара. Она убедилась, что все окончательно потеряно, и, выбросив содержимое чаши в мусорную корзину, стала укладывать вещи в сумку.
Рэйчел кудахтала над младенцами, словно могла что-то изменить. Сара Рейнкроу плохо говорила со своим братом и его женой, в семье нельзя так разговаривать друг с другом, что бы ни происходило.
Клару бил озноб. Она умела ощущать то, чего не могли понять другие.
— Рэйчел Рейнкроу, уйдем отсюда, — сурово произнесла она на чероки. — Я чувствую себя так, словно меня измазали грязью. Пойдем скорее. Нужно обсудить все это наедине.
— Рэйчел, прости, — плакала Сара. — Скажи миссис Кларе, я очень хочу, чтобы она пришла еще раз.
— Нет, — покачала головой целительница, печально глядя на эту бедняжку. — Это ведь не укол пенициллина. Это можно совершить только в определенное время, а если время прошло — ну что ж, тогда приходится спасать то, что еще возможно. Я буду молиться за тебя и за твоих детей.
Клара подхватила сумку и с мрачным лицом вышла из комнаты. В вестибюле она подождала Рэйчел Рейнкроу. Утонувшие в глубоких морщинах глаза Рэйчел выражали растерянность, страх, но она не желала прятаться от неизбежного.