— Скажи мне правду, — попросила Рэйчел.
Клара уставилась в пол. Единственная по-настоящему неприятная необходимость в ее профессии — говорить людям эту самую правду. Она молчала в надежде, что Рэйчел не будет настаивать.
— Скажи, — повторила Рэйчел, схватив ее за руку. — Я должна знать.
Клара подняла голову и встретилась глазами с Рэйчел.
— Я постараюсь помочь тебе с этими детьми. Не знаю, насколько это мне удастся. А пока я должна как можно больше узнать об этой женщине.
— Ох, Клара. Я боялась, что она ведьма. Это так?
— Все гораздо хуже. — Клара не хотела произносить это слово вслух — индейцы не любят называть подобные вещи своими именами. Слово это означало того, кто разрушает все, к чему прикасается, пожирает все вокруг, питаясь чужими страданиями и никогда не бывая сытым. Еле слышно она прошептала: — Равенсмокер! Пустая душа!
Рэйчел Рейнкроу застонала и обхватила голову руками.
* * *
Джинджер Монроу Флемминг сделала еще лучшую партию, нежели Александра. Ее давняя школьная подружка вышла замуж за Флемминга — фармацевтическая династия Флеммингов из Южной Каролины. Одно из старейших состояний, деньги громадные, воплощение самого изысканного общества Чарльстона. Александра исходила завистью, когда Джинджер приехала к ней на уик-энд на своем «Роллс-Ройсе» в сопровождении служанки. У них с Уильямом была одна только ворчливая экономка, которая одновременно исполняла обязанности кухарки. Уильям был необъяснимо привязан к этому хитрому чернокожему созданию и ее столь же несговорчивому мужу, который занимался садом и ухаживал за двумя арабскими скакунами, появившимися на Хайвью вместе с Александрой.
Александра не могла убедить мужа выгнать их и позволить ей нанять прислугу по ее усмотрению. С момента рождения племянников и этой нелепой сцены в больнице Уильям на нее дулся. Пожалуй, там она действительно немного переборщила и теперь всячески налаживала отношения и не перечила ему, дохаживая последние два месяца своей беременности. Визит Джинджер только усугубил ее депрессию.
— Здесь совершенно чудесно, — сказала Джинджер, оглядывая берега Пандорского озера. Она откинулась на спинку белого деревянного кресла и подставила лицо весеннему солнцу. В траве газона убаюкивающе стрекотали кузнечики, а перед глазами простиралась водная гладь в окружении крутых гор, заросших гигантскими пихтами и рододендронами. Александра лежала рядом в шезлонге, обложенная подушками — ей страшно мешал живот, который день ото дня становился все огромнее.
— Ты живешь как в раю, — продолжала Джинджер, одной рукой откидывая со лба вьющиеся темные волосы, а другой нанося на лицо крем для загара. — Ни сырости, ни гнуса. Можно загорать, не обливаясь потом и не хлопая себя поминутно по разным частям тела, чтобы убить очередного комара. И воздух такой чистый. Знаешь, легкие меня совсем не беспокоят с тех пор, как я сюда попала. А пейзажи — ах, Алекс, эти виды просто завораживают невероятной красотой. А сам городок — очаровательнейшее местечко, он словно сошел с полотен Нормана Рокуэлла. Я тебе завидую.