Но с другой стороны, это позволило бы ей узнать, насколько он нуждается. Если бы она, посмотрев, убедилась, что дела у него плохи, ей было бы просто необходимо найти способ возместить ему понесенные расходы. А если все более или менее терпимо — что ж, она избежит неприятного случая ранить его гордость, предложив ему деньги. Но он ни в коем случае не должен знать о ее недопустимом любопытстве.
Прежде чем Кэндис успела еще раз хорошенько подумать, она уже раскрыла чековую книжку и пробежала глазами колонку торопливо обозначенных поступлений и расходов до самого конца.
И тут ее буквально шатнуло.
Кэндис бросила чековую книжку, словно та вспыхнула огнем в се руке, и в полном ужасе уставилась на нее. Итоговые цифры горели у нее перед глазами, как яркая неоновая надпись на вывеске мотеля. Пятьдесят две тысячи четыреста десять долларов. Кэндис прижала ладонь ко рту. Зачем Остину работа «прислуги за все», если у него такой счет в банке? Это. конечно, капля в море по сравнению с состоянием Вансдейла, но деньги вполне серьезные.
Пугающая мысль пришла Кэндис в голову — пугающая и постыдная. Однако не настолько постыдная, чтобы не позволить ей поднять с пола книжку. Дрожащими пальцами она снова перелистывала книжку до той страницы, где было обозначено последнее поступление. Кэндис посмотрела на дату.
Вчера. Именно вчера Остин Хайд стал богаче на пятьдесят тысяч.
А сегодня он принес ей розы и привел собаку. Она подумала, как утром: все это результат угрызений совести. Кэндис сделалось физически плохо. Если бы Остин продал картину, он сказал бы ей об этом. Она не могла представить, чтобы он утаил такую потрясающую новость. Нет, на сей раз отрицать очевидное было невозможно.
Ему кто-то платил — либо газетчики, либо ее свойственники.
Кэндис очнулась, услышав чьи-то шаги в коридоре. Она быстро бросила чековую книжку на комод, где лежало все извлеченное ею из карманов одежды Остина. Она не хотела, чтобы миссис Мерриуэзер все узнала, нет, только не теперь. Сердце у бедной экономки будет разбито, как и у нее самой.
Убитая, униженная, опустошенная, преданная — Кэндис не нуждалась в толковом словаре, чтобы описать свое состояние. Надо было верить разуму, а не сердцу.
Поздно.
Изобразив на физиономии ясную улыбку, Кэндис приготовилась заверить экономку, что почти закончила. Но улыбка ее застыла. То была не миссис Мерриуэзер.
Вернулся Остин.
Он был точно так же удивлен, застав ее у себя в комнате, как Кэндис удивилась, увидев его в дверях. Не обратив внимания на ее каменное лицо, Остин весело улыбнулся.