Он попытался осторожно охладить мой пыл:
—Вроде пера жар-птицы! «Ради счастья своего не бери себе его!»
В первый день работы у входа в банк я лоб в лоб столкнулся с одним из банковских секьюрити. Он выходил мне навстречу. До обеда было еще далеко.
— Что случилось?
— Я сейчас…
— Вы знаете меня?
Накануне я был представлен Камалом Салахетдиновым и президентом Лукашовой личному составу.
Секьюрити был из прапорщиков. К фамильярности с офицерами ему было не привыкать.
— Ты — босс по безопасности. Новая метла.
— Дежурный в курсе, что вы ушли?
—Да там Юрка стоит!
Юрка, как выяснилось, работал электриком.
—Я на одну минуту в супер, командир. Тут рядом…
В службе безопасности банка господствовала вольница.
— Меня послал начальник кредитного управления. За сигаретами.
— Так вы тут за холуя, выходит?
Он обиделся:
— Куплю и приду.
Электрик Юрка на входе даже не взглянул в мою сторону: он разговаривал с женщиной-оператором, вышедшей покурить.
Я прошел к дежурному.
Тот узнал меня. Поднялся:
—Здравия желаю.
—Наберите телефон начальника кредитного управления.
Трубку снял Вячеслав. Я с самого начала не намеревался быть удобным. В дальнейшем это могло лишь повредить.
— Вы сняли с поста секьюрити, послали за сигаретами.
— Да, я так сделал.
— Прекрасно. Если такое повторится, мне нет смысла приступать к работе. Можете передать президенту банка…
— До супермаркета тут два шага…
— Это мое категорическое условие. Либо оно принимается…
Начальник кредитного управления сдался:
—Принимаю…
В таком же духе я объяснился с дежурным и провинившимся прапорщиком.
Дежурный согласился со мной.
У прапорщика на этот счет оказалось свое мнение.
На следующий день мы расстались.
Я произвел реорганизацию системы безопасности.
Доставшемуся мне в наследство заместителю, бывшему сотруднику Управления охраны КГБ СССР, я оставил организацию пропускного режима и охрану банковских ценностей.
Главное и трудное взял себе — проверку добросовестности предполагаемых партнеров, инкассацию и обеспечение тайны переговоров.
Рембо оказался прав, предупреждая меня.
«Независимость», как коммерческий банк, полностью был подчинен крыше.
Проверка надежности будущих дебиторов велась тут чисто формально.
За всем следила крыша.
Всякий, обращавшийся за кредитом, в прямом смысле клал свою голову против получаемых денег.
К неудовольствию председателя совета директоров, мне удалось добиться отмены нескольких кредитов как крайне рискованных, обеспеченных одним лишь ручательством бандитов.
Камал Салахетдинов ни разу не дал мне открыто понять, что недоволен такой деятельностью, направленной на постепенную легитимацию банка в кредитной сфере.