Фотопленка! Скатанная в тугой рулончик, она не должна была пострадать от воды!
– У вас лупа случайно в бардачке не завалялась? – поинтересовалась я.
– Нет… – Американец был серьезен, даже немного мрачноват. Впрочем, он, наверное, всегда такой. – Но, судя по карте, черед двадцать километров должна находиться заправка с кафе и магазином.
– А сотовый телефон у вас имеется?
– Если хочешь, чтобы тебя быстро нашли и приперли к стенке, заведи сотовый телефон.
Да, я это знаю. Полностью согласна с Чедвиком. Что ж, придется подождать до заправочной станции и поискать телефон там.
Через несколько километров мы въехали в небольшую горную долину. Всю ее покрывали выверенные ряды виноградных кустов. Издали долина походила на серый дуршлаг, сквозь отверстия которого проросли пучки травы. Нефтяного цвета шоссе делило эту виноградную плантацию пополам, а в центре расположились несколько белых домиков с черепичными крышами – заправочная станция, магазин, маленькая гостиница и ферма. Мне показалось, что все эти здания принадлежали одним и тем же людям. Возможно, одной семье.
На стоянке возле кафе замер одинокий пыльный «субару». Чедвик высадил меня возле этого автомобиля, дал десять евро и укатил под навес к заправочной колонке. Я отправилась в магазин. Входная дверь отворялась туго – пришлось налечь на нее плечом. Переступив через порог, я остановилась.
Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь неприкрытые жалюзи, путались в пыльных разводах воздуха. Магазин был пуст. Не то что клиентов – даже продавца за прилавком не оказалось. Автомобильные запчасти, домашняя утварь, брелоки и сувениры скучали на полках.
Я потопталась возле порога, покрутила головой. Неудобно стоять одной. Почему-то чувствуешь себя воровкой. В смущении покинула магазин и переместилась в кафе. Тоже пусто. Лишь один столик занимали туристы, говорившие на немецком. Они смеялись и грызли запеченное мясо.
Я подошла к полному большегубому испанцу за стойкой, щеки которого покрывали глубокие оспины.
– Извините, вы не подскажете, где найти продавца из магазина?
– Угу, – откликнулся он.
Оставил стойку бара и неторопливо направился к выходу. Я поплелась за ним. Испанец вошел в магазин и встал за кассу.
– Что вам угодно?
Все ясно. Один на два заведения. Нерационально нанимать кого-то присматривать за магазином, когда покупатели заходят в него от силы пару раз в сутки.
– У вас есть увеличительные стекла? – спросила я.
– Посмотрите вон там… – Он вытянул волосатую руку, указывая куда-то мне за спину.
Выбрать подходящее оказалось нелегко. На стойке висело около двух десятков разных луп, но все они оказались сувенирными. Одни – в виде бычьих голов, другие увиты виноградными лозами, третьи выскакивали при нажатии на кнопку, подобно ножу. Наконец я нашла одну – большую и без причуд, с полупрозрачной ручкой из темного дымчатого стекла. Линза увеличивала рисунок бабочки-махаона, который лежал под ней. Я взяла ее в руки и поняла, что изображение бабочки искусно вделано внутрь. Сувенир-шутка. Плюнула с досады и приобрела небольшое стекло, которое выдвигалось из раковины моллюска. На верхней створке было выгравировано: «Вышел на пять минут».