С того самого дня, как она пошла с ним на процесс Колона, ей казалось, что она пребывает в каком-то бреду. Словно с того дня Рафаэль Варгас стал другим человеком.
Да что с ней такое? Как могло случиться, что ее сердце, до сего момента такое спокойное, вдруг превратилось в комок чувств? Что такого удивительного произошло, что буквально в считанные часы мир изменился до такой степени, что она его не узнавала? Казавшиеся ей прежде непоколебимыми понятия добра и зла, с раннего детства усвоенные правила и установки вдруг пошатнулись, и ей открылись иные ценности. Мануэла с трудом могла понять эти новые для нее эмоции и еще меньше понимала, куда они могут ее завлечь.
— Что вы тут делаете?
К ней подошел Варгас. На лице его читалось то самое отчаяние, которое она заметила, когда он молился.
— Я… — Она вдруг растеряла все слова. Закусив губу, Мануэла мысленно дала себе пинка. Дура… Совсем спятила… — Я волновалась. Вчера вы выглядели ужасно расстроенным…
Варгас лишь задумчиво покачал головой.
— Пойдемте отсюда, — предложил он.
Выйдя наружу, он опустился на ближайшую скамью.
— Вы хотите побыть один? — немедленно встревожилась Мануэла.
Покачав головой, он предложил ей сесть с ним рядом.
— А где Сарраг с Эзрой? — через некоторое время поинтересовался Рафаэль.
— Когда я с ними рассталась, они были в университетском саду. Но сейчас их там скорее всего уже нет. Они собирались в библиотеку…
— Чтобы выяснить, кто такой «изверг»… — Да.
На площадь вывалилась группа смеющихся и весело жестикулирующих студентов, юных и беззаботных. Миновав сидящую пару, они испарились за дверью, выходящей на одну из улочек.
— Я убил человека… — уронил Варгас.
— Это не было убийством. Вы спасали жизнь другому.
— Тогда как назвать деяние, оборвавшее чью-то жизнь?
— По-моему, вы неправильно ставите вопрос. Есть разница между самозащитой и сознательным стремлением уничтожить другого.
— И, тем не менее, я отнял у него жизнь.
— Допустим. Давайте представим, что было бы все по-другому. Если бы Сарраг погиб по вашей вине, то есть из-за вашего невмешательства, то разве не были бы вы так же виновны в его смерти?
— Я уже ничего не знаю… — И продолжил настолько тихо, что Мануэле показалось, будто она не слова его слышит, а угадывает мысли: — Господи… Боже… Почему? Почему так происходит? Слишком поздно… Эти перекрестки, на которых мы теряемся… Почему, Господи?
— Мы всего лишь жалкие существа из плоти и крови, смертные и несовершенные, фра Варгас. Мы не маленькие боги.
— И это говорите вы? Вы, которая всегда кажетесь выше всего этого?