Джеймс Б. Хансен поставил свой «Кадиллак-Эскаладу» возле начала путепровода и спустился по протоптанной дорожке к сортировочным железнодорожным путям. У капитана Миллуорта был перерыв на ленч.
Несколько телефонных звонков позволили установить, что в штате университета не числится никакой доктор Пол Фредерик. В телефонных справочниках Буффало и окрестностей Пола Фредерика также не оказалось. Удалось найти лишь одно донесение о задержании Пола Фредерика — ни фотографий, ни отпечатков пальцев, ни сообщения о судимостях, одна только форма 326-Б, в которой говорилось, что позапрошлым летом бродяга по имени Пруно, он же Профессор, он же П. Фредерик, был задержан и допрошен в ходе облавы, проводившейся после убийства такого же бездомного бродяги. Хансен связался с одним из патрульных полицейских, занимавшихся надзором за обитающими в центре города бродягами, и тот сказал, что этот Пруно шляется по улицам, почти никогда не бывает в приютах, но имеет свое излюбленное место под путепроводом, где даже соорудил себе лачугу.
Лачугу Хансен разыскал без всякого труда. К ней вела протоптанная в снегу дорожка, а поблизости не было никаких других «сооружений», хотя летом здесь всегда существовал многолюдный лагерь. Почему этот бродяга решил остаться здесь при такой погоде? — спросил себя Хансен. Снегопад прекратился, но температура заметно понизилась — было меньше десяти градусов[34], — а с реки и озера Эри тянул резкий ледяной ветер.
— Привет! — Хансен не ожидал услышать из лачуги ответ, и его действительно не последовало. Вообще-то, подумал он, слово «лачуга» было слишком претенциозным для этой жалкой груды фанеры, картона и ржавого рифленого железа. Он вынул 38-дюймовый пистолет, которому предстояло после убийства Джона Веллингтона Фрирса сделаться собственностью мистера Джо Курца, низко пригнулся и вошел в лачугу, ожидая увидеть, что она пуста.
Она не была пуста. Старый пьяница в пальто, от которого омерзительно воняло мочой, сидел возле маленькой жаровни. На полу лежал кусок пластикового непромокаемого автомобильного тента, сквозь щели в стенах со свистом врывался холодный ветер, а сам пропойца настолько одурел от пьянства или героина, что, похоже, вовсе не заметил появления Хансена. Держа пистолет нацеленным в грудь бродяги, Хансен прищурился, пытаясь разглядеть в тусклом свете внешность пьяницы. Серая щетина, морщины, подчеркнутые въевшейся грязью, красные глаза, пучки седых волос, кое-где торчащие на покрытом старческими пятнами черепе, цыплячья шея, тоже изрезанная морщинами, выпирающая из слишком большого для него ветхого плаща, — все это соответствовало тому описанию Пруно, он же Профессор, он же П. Фредерик, которое дал Хансену полицейский. Хотя какой из бездомных пьяниц не подходит под это описание?