— Эй, — прервал его Хансен, — подбирайте выражения. — Он терпеть не мог неприличных слов и вульгарности.
— Извините, капитан, — сказал Брубэйкер. — Мы с Майерсом этим утром вели объект, а в это время местные хулиганы изгадили из баллончиков нашу машину. Мы...
— Что у вас за важные новости, которые не могли подождать до понедельника? — снова перебил Хансен. Брубэйкер и Майерс были грязными продажными копами, партнерами того грязного продажного копа, Хэтуэя, после гибели которого весь отдел рыдал крокодильими слезами. Хансен терпеть не мог продажных копов, даже в большей степени, чем непристойную брань.
— Кёрли умер, — сказал Майерс.
Хансену пришлось на секунду задуматься.
— Генри Пруитт, — сказал он. Это был один из трех недавно освобожденных преступников, которого нашли на шоссе 1-90. — Он не приходил в сознание?
— Нет, сэр, — ответил Брубэйкер.
— Тогда зачем вы меня побеспокоили? — Никаких реальных доказательств того, что произошло тройное убийство, не было, и показания, которые дали посетители ресторана, не совпадали друг с другом. Полицейский, одетый в форму, которого оглушили, когда он справлял нужду, ничего не помнил и сделался посмешищем всего отдела.
— У нас появились соображения, — заявил детектив Майерс.
Хансен с трудом сдержался, чтобы не ответить на эти слова должным образом, и молча ждал продолжения.
— Парень, которого мы сегодня вели... Он тоже недавно вышел из Аттики, — заговорил Брубэйкер.
— Каждый четвертый житель нашего прекрасного города или побывал в Аттике, или связан с кем-нибудь из ее постояльцев, — заметил Хансен.
— Да, но этот громила, вероятно, знал Марионеток, — сказал Майерс. — И имел мотивы для того, чтобы убрать их.
Хансен стоял в снегу и ждал, что они скажут дальше. Некоторые из его гостей уже начали отъезжать. Прием предполагался непродолжительным, подавались только напитки почти без закусок, а к обеду должны были остаться лишь несколько его самых близких друзей.
— Банда «Мечети» блока "Д" провозгласила фетву против нашего парня, — сказал Брубэйкер. — Награда десять тысяч долларов. Фетва — это...
— Я знаю, что такое фетва, — перебил Хансен. — Я, по-видимому, единственный из офицеров в отделе, кто прочел Салмана Рушди.
— Да, сэр, — сказал Майерс, словно пытался извиниться за своего напарника. Два башмака пара.
— Так из чего же вы исходите? — поинтересовался Хансен. — По-вашему, Пруитт, Тайлер и Бэйнс, — он никогда не употреблял прозвища или непочтительные эпитеты, когда говорил о мертвых, — попытались нажиться на щедрости «Мечети» блока "Д", а подозреваемый успел разделаться с ними раньше, чем они с ним?