Курц молчал.
— Шесть лет, Курц. Вы знаете, как тянется это время — время ожидания, планирования? Я побывала замужем за двумя мужчинами, чтобы занять нужное положение, приобрести необходимые силы и знания. И все впустую. Я возвращаюсь к хаосу, а весь мой план превращается в кучу дерьма.
Вдоль автострады пронеслись красно-голубые отблески полицейской мигалки, но мчавшегося куда-то автомобиля видно не было. Ни Курц, ни Анжелина даже не взглянули в ту сторону.
— Стиви продал все, что осталось от нашей Семьи, Эмилио Гонзаге, — сказала Анжелина. — У него не было выбора.
— Гонзага управляет судьями и определяет расклад голосов в комиссии по досрочному освобождению, — заметил Курц. — Но почему бы вам всего-навсего не подождать освобождения брата? Перепишите свой сценарий. Начните свою игру позже, когда завоюете его доверие.
— Стиви не доживет до осени, — ядовито усмехнувшись, возразила Анжелина. — Неужели вы думаете, что Эмилио Гонзага собирается держать рядом с собой прямого наследника Фарино? Эмилио намеревается управлять обоими семействами. Стивен Фарино ему совершенно не нужен.
— А вы?
— Я нужна ему как его шлюха.
— Неплохое положение для подготовки заговора, — заметил Курц.
Анжелина Фарино Феррара шагнула было вперед с таким видом, как будто хотела дать ему пощечину, но овладела собой и остановилась.
— Хотите узнать, почему я отправилась на Сицилию и Сапожок?
— Внезапно пробудился интерес к искусству Ренессанса? — предположил Курц.
— Эмилио Гонзага изнасиловал меня семь лет назад, — проговорила она сдавленным голосом. — Мой отец знал об этом. Стиви знал об этом. Вместо того чтобы взять тесак и кастрировать этого ублюдка Гонзагу, они решили отослать меня прочь. Я была беременна. Мне было двадцать пять лет, и я была беременна «плодом любви» Эмилио Гонзаги. Папочка хотел, чтобы у меня был ребенок. Он хотел заполучить рычаг для слияния компаний. Так что я отправилась на Сицилию. Вышла там замуж за мелкого дона, с которым наша семья была немного знакома.
— Но вы не родили ребенка, — утвердительным тоном заметил Курц.
— О нет, родила, — ответила Анжелина и снова рассмеялась своим жестким коротким смешком. — Родила. Мальчика. Красивого мальчика с жирными пухлыми губами Эмилио, с прекрасными карими глазами и подбородком и лбом Гонзаги. Я утопила его в Беличе, это такая река на Сицилии.
Курц промолчал.
— Вам, Курц, будет совсем непросто убить Эмилио Гонзагу. Его поместье на Гранд-Айленде не просто похоже на крепость, это и есть самая настоящая крепость. Чем старше Эмилио становится, тем сильнее им овладевает паранойя. Он родился параноиком. Он почти не выходит из дому. Не позволяет никому приближаться к себе. Держит на жалованье двадцать пять лучших убийц штата Нью-Йорк и гниет взаперти на своем острове.