— Вы хоть раздобыли трюфелей к курице? — осведомился у Мари Татен бравый законник.
Бедняжка Мари Татен! В бакалейной лавке нашлась небольшая баночка консервированных трюфелей, но Мари никак не удавалось ее открыть. А признаться в этом гостям духу не хватало.
— Да, раздобыла, сударь.
— Тогда поторопитесь. От местного воздуха прямо под ложечкой сосет.
Пришлось Мегрэ отправиться на кухню и собственным ножом вскрывать жестянку, а косоглазая хозяйка все причитала:
— Мне так неудобно. Я…
— Заткнись, Мари! — проворчал комиссар.
Один лагерь. Второй. А может, есть и третий?
Чтобы как-то отвлечься от всех этих событий, ему захотелось перекинуться шуткой.
— Кстати, кюре велел передать, что даруется отпущение аж на триста дней, старая ты греховодница.
Но Мари Татен шуток не понимала и лишь почтительно и боязливо взирала на своего верзилу постояльца.
Мегрэ позвонил в Мулен и заказал такси. Минут через десять он с изумлением обнаружил, что к гостинице уже подъезжает машина. Комиссар направился было к двери, но его остановил адвокат, который как раз допил свой кофе:
— Извините, это мы вызывали машину. Но если вы не прочь, мы могли бы…
— Спасибо.
Словом, Жан Метейе и адвокат первыми укатили в громадной машине, на которой еще красовался герб бывшего владельца. Мегрэ отбыл четверть часа спустя. Дорогой он болтал с шофером и глядел по сторонам.
Местность выглядела довольно грустно: обсаженная тополями дорога бежала среди унылых вспаханных полей, и лишь кое-где мелькали рощицы или блестела тусклая гладь пруда.
Казалось, все в этих краях ютятся в каких-то хибарах и лачугах. Оно и понятно: небольших хозяйств в этих краях почти не было.
Одни только крупные усадьбы. Вот, например, владения герцога де Т. — уже целых три деревни.
Сен-Фиакрам принадлежало две тысячи гектаров, пока они не начали распродавать землю.
И никакого транспорта, кроме старого парижского автобуса, перекупленного одним крестьянином, который раз в день ездил из Мулена в Сен-Фиакр и обратно.
— Вот уж глухомань так глухомань, — говорил тем временем шофер такси. — Сейчас еще ничего, а вот зимой…
Машина ехала вниз по главной улице Мулена. Часы собора Святого Петра показывали половину третьего.
Мегрэ велел остановить машину напротив местного отделения Дисконтного банка и расплатился. Однако, когда он уже повернулся, чтобы идти к банку, оттуда вышла какая-то женщина, тащившая за собой мальчугана.
Опасаясь быть узнанным, комиссар поспешно метнулся к витрине. Затянутая в корсет женщина в ровнехонько надетой шляпке выглядела типичной принаряженной крестьянкой. Она горделиво вышагивала, волоча за собой мальчонку, которому, казалось, уделяла внимания не больше, чем какому-нибудь чемоданчику.