Хотя вряд ли он скажет вам что-нибудь новое.
Тем временем стемнело, зажглись фонари. На центральной улице царило почти такое же оживление, как в большом городе, а у дверей кафе и баров выстроились длинные вереницы машин.
Показался любопытный кортеж: два верблюда и слоненок несли полотнища рекламных афиш цирка, разбившего шатер-шапито на площади Победы.
В одной из бакалейных лавок Мегрэ заметил уже знакомую ему крестьянку: она покупала какие-то консервы, по-прежнему не выпуская руки своего рыжеволосого отпрыска.
А через несколько шагов комиссар чуть не налетел на Метейе и адвоката, которые с озабоченным видом что-то на ходу обсуждали. Адвокат говорил:
— …они обязаны его блокировать…
Комиссара они не заметили и продолжали путь к Дисконтному банку.
Если вся деловая и светская жизнь города сосредоточена на улице длиной в пятьсот метров, волей-неволей будешь по десять раз на дню натыкаться на одних и тех же людей.
Мегрэ отправился в типографию газеты «Журналь де Мулен». Административные службы и редакции размещались по фасаду здания: современные аквариумы из стекла и бетона, щедро украшенные фотоснимками из последних газет и журналов и сводками новостей, переписанными синим карандашом на длинных листах белой бумаги.
Маньчжурия. Как сообщает агентство Гавас…
Сама типография находилась в глубине темного тупика. Заблудиться было невозможно — достаточно было идти на грохот типографских машин. В полупустом цехе люди в халатах работали у высоких мраморных столов.
Подальше, в застекленной выгородке, стояли два линотипа, тарахтевшие не хуже пулемета.
— Я хотел бы поговорить с начальником цеха.
Из-за грохота машин здесь приходилось кричать что есть мочи. От запаха типографской краски першило в горле. Какой-то коротышка в синем халате, собиравший в форму набранные строки, приложил руку к уху:
— Вы начальник цеха?
— Я метранпаж.
Мегрэ достал из бумажника листочек, убивший графиню де Сен-Фиакр. Человечек поправил на носу очки в металлической оправе и вгляделся в текст, гадая, что бы это могло значить.
— Это было напечатано у вас?
— Что?
Вокруг сновали рабочие со стопками газет в руках.
— Я спрашиваю: это было напечатано здесь?
— Идемте!
Во дворе дело пошло на лад. Там было холодно, но, по крайней мере, почти не приходилось напрягать голос.
— Так о чем вы спрашивали?
— Вам знаком этот шрифт?
— Это челтенхем, девятый кегль…
— Это напечатано у вас?
— Почти все линотипы оборудованы таким шрифтом…
— А в Мулене есть еще линотипы?
— В Мулене — нет, но есть в Бурже, в Невере, в Шатору, в Отене…
— В этом документе есть какие-нибудь особенности?