Он зачарованно следил за движениями этой руки, даже мимоходом не задевавшей его плеча, и в конце концов не мог сдержать восхищения.
— Потрясающе! Дворецкий, вы настоящий ас, и будь у меня собственный замок, я непременно взял бы вас на службу.
— Ба! Да ведь замок скоро пойдет с молотка, и совсем недорого.
На этот раз Мегрэ не сдержался и хмуро взглянул на Сен-Фиакра, который по-прежнему говорил небрежно, как бы мимоходом, но в то же время словно в каком-то угаре. В его выходках было что-то издевательское, язвительное. Может быть, у него стали сдавать нервы? Или он всегда шутит так мрачно?
— Цыплята в полутрауре, — объявил граф, словно заправский дворецкий, когда настоящий дворецкий принес цыплят с трюфелями. — И, безо всякого перехода, тем же беззаботно-легким тоном добавил: — Убийца будет есть цыпленка в полутрауре, как и все остальные.
Руки дворецкого мелькали над столом. Послышался голос управляющего, с комическим огорчением запротестовавшего:
— Помилуйте, господин граф…
— Ну и что? Что в этом необычного? Убийца сидит среди нас, это несомненно. Пусть, однако, это не лишает вас аппетита, господин кюре. Покойница тоже лежит в доме, но это не мешает нам ужинать. Альбер, подлейте вина господину кюре.
Кто-то вновь толкнул Мегрэ под столом. Комиссар уронил салфетку, наклонился — но было уже поздно.
Когда он выпрямился, граф, не отрываясь от еды, принялся разглагольствовать:
— Я давеча упомянул о Вальтере Скотте. Разумеется, в этой комнате особая атмосфера, но, главное, среди нас находится убийца. В сущности, это настоящие поминки, не так ли? Похороны состоятся завтра утром, и вполне возможно, что мы так и просидим здесь до самого утра. Следует отдать должное господину Метейе: он хотя бы позаботился заставить погребец прекрасным виски.
Мегрэ все прикидывал, сколько же выпил к этому времени молодой граф. Наверное, поменьше, чем адвокат, который возбужденно подхватил:
— Великолепным! Это уж точно. Как-никак мой клиент происходит из семьи потомственных виноделов, и…
— Я и говорю… О чем бишь я говорил… Ах да! Альбер, налейте вина господину кюре.
— Так вот, я и говорю: раз убийца находится здесь, среди нас, то остальные оказываются как бы в роли судей. Вот этим наше сборище и напоминает сцену из романа Вальтера Скотта.
Обратите внимание, в действительности убийца ничем не рискует. Не правда ли, комиссар? Подложить в молитвенник какую-то там бумажку — это еще не преступление.
Кстати, доктор, когда у матери был последний приступ?
Утерев губы, доктор хмуро обвел взглядом гостей и ворчливо ответил: