— А теперь валяй рассказывай свою небылицу.
Парнишка подозрительно глянул на комиссара, потом слегка пожал плечами. Эрнест был, ох, не простак!
Глаза его, казалось, говорили:
«Ну и пусть. Да, теперь у меня есть свисток. Но я все равно скажу то, что велено».
И он затараторил, как по писаному:
— Это касается молитвенника. В тот раз я не все рассказал, потому что боялся. Но мама велела, чтобы я сказал всю правду. Один человек приходил ко мне за молитвенником прямо перед торжественной мессой…
Вдруг, залившись краской, мальчуган схватил лежавший на столе свисток, словно боясь, что его отберут за такое вранье.
— Кто же к тебе пришел?
— Господин Метейе. Секретарь из замка.
— Садись-ка рядом со мной. Хочешь гренадину?
— Да, с такой щекотной водой…
— Мари, принесите нам порцию гренадина с сельтерской. Ты доволен новым свистком? Ну-ка, свистни.
На свист обернулись служащие похоронной конторы.
— Тебе его купила мать, и не далее как вчера днем.
Не так ли?
— Откуда вы знаете?
— Сколько же денег ей дали в банке?
Рыжий мальчишка поглядел прямо в глаза комиссару. Краска стыда отхлынула от его лица, и он побелел как полотно. Потом покосился на дверь, словно оценивая расстояние до нее.
— Пей гренадин. В банке вас принял Эмиль Готье.
Он-то и научил тебя, что говорить.
— Да!
— Он действительно велел тебе указать на Жана Метейе?
— Да.
И, поразмыслив, спросил:
— Что мне теперь будет?
В задумчивости Мегрэ ничего не ответил. Он размышлял. Размышлял о том, что в этом деле роль его была невелика: он лишь нашел последнее крохотное звено, благодаря которому все встало на свои места.
Готье действительно хотел подставить Жана Метейе под удар. Но события вчерашнего вечера перевернули все его планы. Он понял, что по-настоящему опасен был не секретарь, а граф де Сен-Фиакр.
Если бы все шло как нужно, ему пришлось бы с утра пораньше бежать к рыжему парнишке с новыми инструкциями.
«Ты скажешь, что о молитвеннике тебя спрашивал господин граф».
А мальчонка все твердил:
— Что мне теперь будет?
На этот раз Мегрэ не успел ему ответить. По лестнице спускался адвокат. Войдя в зал, он подошел к Мегрэ и неуверенно протянул руку.
— Как вам спалось, господин комиссар? Извините, я хочу попросить совета от имени своего клиента. У меня безумно болит голова…
И он сел, а вернее сказать, плюхнулся на лавку.
— Похороны начнутся ровно в десять, не так ли?
Он окинул взглядом служащих похоронной конторы, потом поглядел в окно — на погребение уже собралась целая толпа.
— Между нами говоря, как вы считаете, должен ли Метейе… Поймите меня правильно. Мы прекрасно отдаем себе отчет, и как раз из деликатности…