— Нет, но достаточно было посмотреть, как эти двое разговаривали друг с другом… Этакая первичная жестокость…
Их разговор прервало возвращение мэтра Сфаза. Нотариус горячо пожал руку майору и сказал, что много раз видел его по телевизору. Брюс поинтересовался, владела ли Амели Куаньяр другой недвижимостью. Нотариус сообщил, что при продаже дома и ее переезде в «Большие ивы» он спрашивал, собирается ли она продавать что-либо еще. Она упомянула о здании коммерческого предназначения, доставшемся ей от отца. Здание сдавалось уже сорок лет, с момента его смерти. Амели Куаньяр сказала, что подумает, но из-за ее болезни общение с нотариусом прекратилось. Брюс попросил уточнить адрес здания, и Сфаз подтвердил, что речь идет о складском помещении в Сен-Дени-Ла Плен.
Выйдя из конторы, Алекс Брюс направился в промзону, решив позвонить Виктору Шефферу уже оттуда. Ему пришлось оставить машину на проспекте Президента Вильсона. Проспект Кладбища перегородили два грузовика. Грузчики перетаскивали ящики с мебелью из Джакарты. Брюс смог войти в склад, не набирая код: дверь оказалась открытой настежь, один грузчик заносил ящики в грузовой лифт. Брюс хотел было описать ему Кассиди и спросить, не видел ли он такого, но в этот момент грузчик начал орать на двух молодых ребят, работавших, по его мнению, слишком медленно. Майор поднялся на третий этаж. Он толкнул дверь, но она не поддалась. Голубую замазку Санчеса кто-то снял.
Брюс зажег сигарету и стал рассматривать вывеску с золотыми буквами на двери. «Beyond Humanity». «Над человечеством». Он читал в Интернете отрывки из книг Майкла Кэссиди и его выступлений на конференциях. Судя по всему, специалист по наукам о мозге придерживался теории «большого прорыва». Во всяком случае, он заглядывал далеко вперед. Его концепция близкого будущего — через какие-нибудь тридцать лет — включала все темы, затронутые Валери Кассен.
В разных лабораториях, зачастую не превышающих размерами обычную кухню, люди искали секреты искусственной жизни. По мнению Майкла Кэссиди, последние достижения медицины позволяли надеяться, что им удалось выйти на многообещающий путь. Поразительного прогресса удалось достичь в области протезирования: уже всерьез говорили о соединенной с мозгом синтетической роговице, которая позволяла бы слепым различать форму предметов. Один американский исследователь сумел имплантировать парализованному человеку устройство, с помощью которого тот силой мысли мог писать короткие фразы на экране компьютера. Мозг по-прежнему оставался самой сложной структурой в мире. Но ненадолго. Благодаря развитию нанотехнологий уже готовилась почва для создания машин, собираемых на молекулярном уровне. А что касается расставания с нашими бедными бренными телами, то тут в конечном итоге все упиралось в проблему восприятия.