- Спиртное, - промычал Эндрюс, - будь оно проклято! Все из-за него. Денег не нужно. Пошли, Броуди.
- Эй! - пропищал Лэрри. - А как насчет?..
Эндрюс поднял руку размером с голову Лэрри, и Ривс тотчас же закрыл рот.
- Отряд, все откладывается на будущую субботу, - возвестил Эндрюс. - Баллоны вернуть в магазин!
Раздались возгласы недовольства, к которым присоединился и голос Майка. Он отозвал отца в сторону.
- Послушай, папа, я действительно чувствую себя нормально.
Он не выглядел нормально еще минуту назад, но теперь это представляло чисто академический интерес. Броуди последовал за Эндрюсом на борт "Аква куин", а Дик Анджело отдал швартовы.
* * *
Толстяк проснулся опять как в сумасшедшем доме.
Он платил сотню долларов, целую сотню долларов в неделю за аренду коттеджа. Сегодня было воскресенье, но собака все утро лаяла, а сын долго кричал на пляже. Джунгли какие-то, джунгли у моря...
Он свесил ноги с кровати и почесал голову. Волосы казались соломой. Во рту сохранился привкус виски, пива, закуски и ужина, который старая ведьма посчитала почему-то праздничным в субботний вечер - сосисок с кислой капустой.
Он заскучал по своей квартире в Куинз (район Нью-Йорка) и успокаивающему урчанью двигателя автобуса на Мейн-стрит.
- Заткнитесь! - заорал. - Заткнитесь.
Жена перевернулась на бок, как дохлый кит на волне прибоя.
Выставив из пижамы толстый живот, он выскочил через кухонную дверь и побежал по песку к воде.
Это был еще один тюлень. Он лежал спиной к воде, и сзади его омывали набегавшие волны. Их собака по кличке Кинг отчаянно лаяла на тюленя, держась в двадцати футах от него. Почувствовав прибытие подкрепления, Кинг продвинулся вперед дюймов на шесть.
Тюлень поднял на него печальные глаза.
- Заткнись, Кинг! - он грубо оттолкнул сына. - Всем молчать! Сегодня воскресенье! Дайте спокойно выспаться...
Он посмотрел на тюленя, кроткие глаза которого его раздражали. Потом ударил его ногой в бок и ушиб палец голой ноги. Тюлень только встряхнулся, обдав его брызгами. Он приметил кусок дерева размером с бейсбольную перчатку, схватил его и пошел на тюленя. Тот вздохнул, подался назад, повернулся к воде. Нырнув в мелководье, он тявкнул жалобно на прощанье и скрылся в волне прибоя.
Толстяк тяжело дышал. Сердце пошаливало.
- В следующий раз, - сказал он тихо сыну, - привяжи собаку, зайди в комнату и разбуди меня. Только очень нежно.
- Что ты будешь делать?
- Пристрелю сукиного сына.
Он заковылял по песку. Он был приговорен каждый год по две недели летом проводить в Эмити.
Но он никогда не видел тюленей на пляже. А вчера их было два... и сегодня это уже второй...