Так, занятый приятными мыслями, ехал по степи старый кочевник. Он даже не сразу обратил внимание на фырканье принюхавшегося Тхваргхела. А между тем это пофыркивание могло означать только одно. Белый воин заметил на равнине, которую считал по праву своей, чужого, незнакомого пса.
Непререкаемый огляделся и тоже заметил его, стоявшего невдалеке, на вершине маленького холма. Пёс был действительно чужой. Подобных ему, если хорошенько припомнить, Непререкаемый видел годы назад: эту породу держали по ту сторону гор, она очень редко появлялась в степи, поскольку в овечьи пастухи не годилась.
Исхудалому кобелю, похоже, пришлось проделать очень долгий путь, и тем не менее он был великолепен. Вороная шерсть даже не утратила блеска и горела на солнце, отливая стальной синевой. Человек на лошади окинул взглядом знатока лобастую голову, могучую шею, широченную грудь, разрисованную ржавым подпалом… Тхваргхел уже шёл к чужаку – медленно, настороженно, на пружинисто распрямлённых ногах. Пришлому воителю поистине цены не было бы на Кругу, но Непререкаемый отнюдь не боялся за любимца. Тхваргхел уже несколько лет провёл вне поединков, но лишь оттого, что не находилось достойного супротивника. Сообразит небось, как разойтись с чужаком, должным образом оградив свою и хозяйскую честь!..
Старик зорко пригляделся и отметил, что ни тот, ни другой четвероногий боец не поднял на загривке щетины. Вот легконогий Саблезуб поднялся на холм… Два огромных пса застыли, как изваяния, в какой-то сажени один от другого. Потом стали сходиться. Пядь за пядью, вершок за вершком, ближе, ближе… Сейчас бросятся! Два куцых хвоста указывали в зенит, трепеща от сдерживаемого волнения. Два чёрных влажных носа усердно трудились, читая сотканные запахами повести неведомых стран.
“Ты без спросу ступил на мои земли, чужак. Откуда ты и зачем?”
“Да, я без спросу ступил на твои земли, великий брат. Но не затем, чтобы тайно приблизиться к твоим сукам или нанести вред стадам. Я вовсе не оспариваю твоё старшинство. Взгляни лучше, вождь степного народа, что я принёс!”
И Непререкаемый, зорко следивший с седла, испытал некоторое удивление, заметив, как что-то изменилось в позах кобелей, грозно замерших голова к голове. Ушло свирепое воинственное напряжение, заставлявшее мышцы вздуваться каменными буграми. Очень медленно и осторожно Тхваргхел потянулся вперёд… к шее незнакомого пса, и тот вежливо отвернул голову, чтобы не оскорбить Саблезуба даже отдалённым подобием вызова. Его движение было полно достоинства и ничем не напоминало смущённый уклон сдавшегося в бою. Тхваргхел же с пристальным вниманием обнюхал нечто, висевшее на шее у чужака. И только потом псы снова занялись друг другом, как того требовал ритуал знакомства. Однако теперь в их повадке больше не ощущалось враждебности, и хвосты не были боевыми знамёнами, вскинутыми перед битвой. На холме совершалась встреча друзей.