– Я вас спрашиваю или нет?! – Мальков повысил голос и поднял глаза на Исаева.
– Простите, но я не понял, к кому вы обращались, – ответил Исаев. – У меня пока еще есть имя... Имена, точнее говоря... Да, в Югославии я выполнял задания командования также под псевдонимом Юстас.
Мальков зачитал:
– «Единственно реальной силой в настоящее время является товарищ Тито (Броз), пользующийся непререкаемым авторитетом среди коммунистов и леворадикальной интеллигенции...» Это вы писали?
– Да.
– Настаиваете на этом и сейчас?
– Конечно.
Мальков протянул вторую папку Аркадию Аркадьевичу:
– Дайте ему на опознание подпись... Если опознает, пусть подтвердит.
Аркадий Аркадьевич быстро подошел к Исаеву, положил перед ним папку, в которой была сделана прорезь, вмещавшая в себя немецкую подпись – «Штирлиц».
– Ваша? Или фальсификация?
– Моя.
– Удостоверьте русской подписью.
– Сначала я должен посмотреть, какой текст я подписывал.
– При чем здесь текст? Речь идет о подлинности вашей подписи.
– Я ничего не подпишу, не посмотрев текста...
Аркадий Аркадьевич открыл папку: подпись была на чистом листе бумаги.
Исаев перечеркнул подпись, расписался заново и приписал «подпись верна, полковник Исаев», поставил дату и место – «МГБ СССР».
Как только Аркадий Аркадьевич отошел от Исаева, Мальков поднял над головою третью папку:
– «Обязуюсь по возвращении в СССР работать на английскую разведку с целью освещения деятельности МГБ СССР. Полковник Исаев (Юстас)». Что это такое?! Чья подпись? Чья бумага?! Английская бумага и ваша подпись!
– Вам же прекрасно известно, что это фальсификация Рата, так называемого Макгрегора, – ответил Исаев. – Я не очень понимаю, зачем вам обставляться фальшивками? Никто не знает, что я вернулся, шлепнете без фальшивок – и концы в воду...
Мальков ответил с яростью:
– Тогда нам придется шлепать и вашу бабу! Вы же хотели с ней повидаться?! Помните немецкую пословицу: «Что знают двое, то знает и свинья»?! А какие у нас есть основания ее расстреливать?! Нет и не было! Тянет на ссылку!.. А сейчас придется выбивать решение на ее расстрел! – Он обернулся к Аркадию Аркадьевичу. – Все душеспасительные разговоры с ним кончать! Или в течение недели выбейте из него то, что надо, или готовьте материалы на Особое совещание, я проведу нужный приговор...
И, резко поднявшись с кресла, Мальков пошел к двери; Аркадий Аркадьевич семенил следом, всем своим видом давая понять малость свою, растерянность и вину.
Обежав Малькова, Аркадий Аркадьевич распахнул дверь, и тут Исаев громко сказал:
– Деканозов, стойте!
Реакция Деканозова, называющего себя Мальковым, была поразительной: он присел, словно заяц, выскочивший на стрелка.