Не сочись из ран наружу,
Не питай без толку землю,
Не беги за когтем хищным,
Что твое нарушил русло.
Не спеши за ним, проклятым,
Жгущим травы смертным следом, —
Он найдет свою погибель
Без тебя на буреломах,
В топях черных на болоте,
В мерзлом ветре стужи зимней,
Под охотничьей стрелою
Или в хватке пасти песьей,
Или бурый сторож леса
Лапе тяжкой даст потеху.
Ты ж уйди теперь обратно,
Затвори свои потоки
И теки себе безвидно,
И питай без порчи тело.
Заслышались шаги и перестук копыт — это Ахти вел сбежавшего серого коня.
— Вот шуму наделал! — возбужденно произнес запыхавшийся хиитола, хотя лес потихоньку умолкал, только лягушки продолжали орать надрывно. — Что ж это за зверь такой?
— Ты мне вот что скажи сначала, — отвечал неприветливо Мирко. — Чем это ты кидаться в темноте удумал? А уж после я тебе скажу, кто это был.
— Да дубинку свою я в него запустил, — пожал плечами Ахти. — А что?
— Ничего. Только если б ты ее чуть ниже метнул, не сносить бы мне головы. Так и помер бы молодой.
— Ну прости. Только я камнем птицу бью влет, когда повезет, а уж в такую тушу не промахнусь и подавно. Ты не томи, скажи, кто это. Не волк, не медведь, не рысь — а кто?
— Есть такой зверь, — смилостивился мякша. — На рысь похож, но побольше. Вроде кота, только кот этот чуть поменьше волка будет. — И Мирко описал удивленному Ахти того самого зверя, который стрелой летел впереди вожака недавней охоты. Он так и пропал неизвестно куда во время боя, и после Мирко о нем не вспомнил. Да и про убитого им на болоте кота он тоже запамятовал: так, видно, и осталось лежать в осоке его тело. Огромный зверь за день проголодался и, оставшись без хозяина, позволил себе нарушить запрет и напал на стреноженных лошадей, посчитав их самой легкой добычей. Уважение к человеку и известная боязнь не позволили ему бросится на Мирко. Парень поежился, представив себе удар этой мягкой с виду лапы: серого волка теперь рядом не было!
— Диковинный зверь, — задумчиво проговорил хиитола. — Вот еще напасть теперь: поди поймай такого! Убивать-то жалко, в клетку сажать — толку нет. Вот поохотиться бы с таким!
— Это уж сами решайте, — отвечал Мирко. — А я спать хочу. Кот этот вряд ли снова явится. А ты, коли хочешь еще с ним повстречаться, в дозор становись.
— Вот уж была охота, — заупрямился Ахти. — Я тоже поспать не прочь.
Мирко вспылил было, но тут же одумался, так как понял: спать ему расхотелось.
— Не хватало нам еще повздорить, — сказал он примирительно. — Иди спать, а я тебя разбужу, как притомлюсь. Погоди только, хвороста наберу.
Он притащил охапку хвороста, выгреб из шалаша свою травяную подстилку и устроился у костерка, а хиитола отправился почивать.