Но мужик лишь открывал рот, как рыба, оказавшаяся на берегу, издавая хриплые стоны.
Я бросилась к окнам. Решетки — массивные, как ноги у слона.
— Кухня! — сообразила я. — Бежим скорее!
Внезапно дорогу нам преградили два санитара, настроенные весьма решительно. Одному я перебила переносицу, не особенно балуя противника разнообразием форм и методов, другому нанесла короткий, но сильный удар в солнечное сплетение.
Дорога свободна, но вокруг сотни свидетелей. Я не очень люблю, когда на меня смотрят во время выполнения ответственного задания.
Мы бросились к кухне и, в мгновение ока оказавшись у ее дверей, дернули за ручку.
Залетев внутрь, мы столкнулись с ошарашенной Татьяной — ее конопушки даже побледнели от испуга.
— Таня, выручай! — крикнула я. — Открой дверь, пожалуйста!
Словно одиночный выстрел, звякнула щеколда, и мы оказались на свободе!
— Спасибо! — крикнула я, обернувшись к стоявшей в дверях Татьяне.
— Не за что… — Она едва заметно махнула рукой.
Мы уже мчались к машине, сдергивая на ходу халаты, когда услышали вой милицейской сирены.
— Быстрее к забору!
Мы прижались к чьей-то изгороди, сквозь редкие доски которой торчали побеги малины. Я осторожно выглянула из-за угла и увидела двоих милиционеров, которые барабанили в дверь проходной.
Если вахтер уже очнулся, то вскоре милиционеры добьются своего.
— Надо сматываться, бежим к машине.
«Фольксваген», к моей великой радости, был на месте. Я вставила ключ в дверной замок.
— Садись, быстро!
Как бы ни терпелось мне сорваться с места и исчезнуть вдали, но пришлось дать машине минуту, чтобы прогрелся двигатель. Не хотелось заглохнуть в самый неподходящий момент.
По улице, на которой располагалась психиатрическая клиника, пролетели еще две милицейские машины. Мы подождали, пока они исчезнут из вида, и дали деру.
— Если они сообщат твоему папаше, дело плохо.
Он знает, что я разъезжаю на «Фольксвагене».
— Какому папаше? — удивленно заморгал глазами Алексей.
— Твоему, конечно, — Николаю Ивановичу Стольнику. Он живет в этом городе. Ты разве не знал?
Парень замотал головой:
— Мама мне ничего не говорила! А в каком мы городе находимся?
— В Красноармейске.
Алексей даже присвистнул.
— Никогда бы не подумал…
Я немного сдала назад, развернула машину, и мы поехали в сторону, противоположную от клиники психиатрических болезней.
— Куда мы едем? — поинтересовался Алексей.
— Домой.
— То есть?
— К твоей маме, на ферму. Я надеюсь, ты знаешь, где это находится?
— Конечно! Все-таки это и мой дом тоже.
Я протянула парню записку, найденную сегодня утром на сиденье: