Анна Петровна была раздражена его настойчивостью, ее ноздри нервно раздувались, как у спортсмена, только что закончившего марафон.
Михаил Зацепин, ее управляющий, продолжал настаивать на своем:
— Пойми, Аня, Охотникова нам абсолютно не нужна. Тем более ее не стоит посвящать в наши дела. Она посторонний человек, мы даже не знаем толком, на кого работает этот гладиатор в юбке.
— На себя она работает, на себя, — не оборачиваясь, ответила Лагутина, продолжая через окно наблюдать за тем, что происходит внизу. — А будет работать на меня, и все тут. Как я решила, так и будет. Она мне должна, так что не отвертится, будем надеяться.
Зацепин улыбнулся и после тяжкого вздоха разочарования спросил ее — своего начальника:
— К моему мнению теперь не прислушиваются? Верно?
Анна Петровна постаралась уйти от прямого ответа на вопрос. Она повернулась к своему любовнику, оторвавшись наконец от созерцания потенциальных милостодателей, эдаких ходячих кошельков, и, немного успокоившись, постаралась его убедить по-хорошему, не переходя на повышенные тона.
— В сложившейся ситуации вариант с Охотниковой мне представляется самым подходящим, — объяснила она Михаилу. — Женя постоянно будет находиться возле меня, с ней мне ничего не грозит, она же все-таки профессионал и имеет отличный послужной список.
— Может, она и профессионал, но отнюдь не всемогущий бог, — возразил на это Зацепин, а затем, сразу же смягчившись, подошел к ней и, обняв за плечи, добавил:
— Прежде всего мне небезразлична ты, а на Охотникову абсолютно наплевать. Даже если тебя будет охранять целая армия, все равно они до тебя доберутся, а ты хочешь возложить такую ответственность на плечи одного человека, да к тому же женщины.
Лагутина резко вырвалась из объятий Михаила и закричала:
— Вот он, тот самый пресловутый мужской шовинизм, — потом, прищурив глаза и ухмыльнувшись, поинтересовалась у него:
— Что же ты в конце концов предлагаешь? Сдаться и согласиться на их условия? Бросить фонд на растерзание мафии?
— Я этого не предлагал, — встрепенулся Михаил, — я всего лишь советую тебе — заметь, как" друг, настоящий и единственный, — выждать пока и не спешить, чтобы не наломать дров ненароком. К тому же у этой Охотниковой отобрали лицензию на проведение частных охранных мероприятий, — старался он всеми способами подтвердить свою точку зрения.
— Не имеет значения, — парировала Лагутина, немного успокоившись. Она подошла к столику, взяла стакан с виски и залпом его осушила. — Главное, что разрешение на хранение и применение оружия у нее сохранилось. Ведь никто не узнает, что она мой телохранитель. Просто старая подруга, а также нас связывают тесные дружеские отношения с ее отцом. Она может применить все свои навыки в целях самообороны, в допустимых пределах, разумеется, — закончила Лагутина свои объяснения.