Зацепин покачал обреченно головой и сказал с нотками иронии в голосе:
— Допустимые пределы будут устанавливать те, кто за тобой охотится, а не ты, Аня, и тем более не Евгения Охотникова.
Анна Петровна хотела было что-то ответить, но ее остановил стук в дверь.
— Не мешайте нам, идет серьезный разговор, — рявкнул Михаил, но Лагутина не поддержала его.
— Нет-нет, входите, пожалуйста, — пригласила бывшая певица того, кто находился за дверью.
В комнату вошел начальник охраны и, смутившись оттого, что побеспокоил господ, сообщил:
— Извините, Анна Петровна, но там, внизу, какая-то ненормальная кричит, что она Охотникова и что вы ее официально пригласили, только вот билета у нее нет. А еще она хотела прорваться сама, но ребята ее задержали и в сумочке нашли пистолет «Макаров». Что прикажете нам с ней делать?
— Такая высокая, длинноногая брюнетка?
Правильно я говорю? — спросила хозяйка.
— Да, высокая, длинноногая, но только не брюнетка, а шатенка, — поправил ее охранник.
— Значит, перекрасилась, дуреха, а ведь черный ей так идет. Пойду встречу ее, — сказала Лагутина и уже было направилась за охранником вниз, но тут ее остановил управляющий.
— Гости ее уже давно дожидаются, а она собралась встречать какую-то… — он долго пытался подобрать слово пообиднее, но так и не смог, и тогда предложил:
— Лучше я сам за ней схожу, а ты ступай и разогревай публику.
— Хорошо, как скажешь, — согласилась Лагутина. — Только не советую с ней грубо разговаривать, Охотникова этого не терпит. Ну прямо вся в отца, буквально копия.
— Не знаю, что она делает с тем, кто грубо с ней разговаривает, — вмешался начальник охраны, — но то, что она делает с тем, кто грубо к ней пристает, теперь знаю. Она двинула по яйцам моему парню, когда тот пытался ее остановить в дверях и схватил нечаянно в пылу борьбы за грудь.
Анна Петровна Лагутина сделала ему замечание:
— Зачем применять в разговоре с дамой такие жесткие слова, можно было бы выразиться и помягче — «двинула в пах», например.
Охранник хмыкнул и произнес:
— Это не слова жесткие, это туфли у вашей знакомой жесткие, а в паху у этого бедняги, действительно, стало намного мягче, — после этого он громко захохотал и удалился из офиса, должно быть, ему показалось, что он удачно сострил.
* * *
Меня остановили в дверях и теперь держали в помещении, где отдыхает охрана. Сегодня, в такой ответственный день, мониторы, на которые идет изображение с камер слежения, показывают лишь пустые коридоры, залы, павильоны, главный вход и запасной выход. Спокойно прохаживается стража, все как никогда тихо, не то что пять минут назад.