— Где нашли? — сухо спросила я, стараясь своим невозмутимо-деловым тоном вывести Лепилина из транса.
— У него дома.
Лепилин был настолько подавлен, что мой спокойный голос на него не подействовал. Вернее, подействовал, но далеко не так, как я рассчитывала.
Испуг и растерянность на его лице сменились горьким скепсисом.
— Да какое это имеет значение?! — раздраженно воскликнул он. — Варази мертв. Страшно подумать, что тот самый Варази, которого между прочим ты, — Олег сделал ударение на местоимении «ты», — сразу же заподозрила в убийстве Катерины, оказывается, был всего лишь ступенью…
Он поморщился и, неожиданно умолкнув, махнул рукой, выражая этим жестом всю свою досаду и разочарование.
— Когда звонил Валерий Николаевич? — спокойно спросила я, не обращая внимания на вопли Олега.
— Пять минут назад. Знаешь, что меня всегда поражало в моем суперпапаше? — с горечью произнес он. — Его абсолютное олимпийское спокойствие.
Лепилин истерически рассмеялся.
Конечно, он был более уязвимым и ранимым, нежели его отец: сказывалась молодость и отсутствие жизненного опыта. К тому же дополнительную остроту и трагизм ситуации придавали невыветрившиеся пары алкоголя.
— Все люди разные, — пыталась я его успокоить, но в голову почему-то лезла одна банальщина. — У всех разный темперамент и душевный склад…
— Какой там, к черту, душевный склад, — Олег снова затрясся в нервном смехе, — все дело в «зеленых». Мой отец думает: его деньги делают его неуязвимым, что тот, у кого в кармане достаточно «звонкой монеты», может позволить себе роскошь не беспокоиться ни о чем и ни о ком, кроме собственной персоны. Они вообще не хотят ничего замечать! Тоже мне — голубая кровь! — вскипел он.
Надо же, какая крамола слетает с уст молодого российского миллионера!
— Что еще сказал Валерий Николаевич? — поинтересовалась я.
— Тебе интересно, что еще сказал этот сверхчеловек? — с язвительной злобой переспросил Лепилин-младший.
— Олег, давай оставим обиды на потом, — укоризненно произнесла я и твердо посмотрела на него.
— Что еще сообщил твой отец?
— Что ждет нас у себя, — пренебрежительно ответил Лепилин. — Консилиум собирает, — саркастично добавил он и, вскочив с кресла, стал нервно мерить шагами комнату.
— Когда мы выезжаем?
— Захочу, вообще никуда не поеду! — взвился он на дыбы. — Останусь здесь — и баста! Пускай мой папочка сам…
Он не успел договорить: в комнату влетела испуганная Лариса.
— Куда ты пропал? — капризно спросила она.
— Отвяжись, не до тебя! — отмахнулся от подруги разгневанный Лепилин.
Сраженная такой неожиданно резкой отповедью, Лариса ошарашенно застыла на месте. Потом перевела очумелый взгляд на меня. В моем спокойном, трезвом и прозрачном, как стекло, взоре не было и намека на триумф или злорадство, даже его незамутненной ясности было достаточно, чтобы Лариса взвыла как ужаленная и сама набросилась на Олега.