Лера медленно отворила калитку в ограде парка, окружавшего клинику профессора Монахова, и вошла внутрь, не обратив внимания на красноречивое объявление на воротах, распечатанное, судя по всему, на каком-нибудь навороченном лазерном принтере. Объявление гласило: «Клиника и иммунологический центр не работают до 12.00. Главврач и руководитель иммунологического центра доктор медицинских наук профессор Монахов».
Лера огладила подол довольно короткого открытого платья очень приятного для глаза темно-алого цвета, купленного Свиридовым в каком-то бутике, а потом легонько качнула на пальце обычный полиэтиленовый пакет с традиционным портретом улыбающейся симпатичной девушки с не менее симпатичной собакой.
Пакет, в котором, судя по очертаниям, лежало нечто вроде клюшки для гольфа, только несколько укороченной. Девушка присела на скамейку и, вынув зеркальце, посмотрелась в него. Хороша. Она вспомнила, как сегодня наводила марафет прямо перед выпученными глазами связанных Кривова и Стаханова.
Свиридов оставил их в номере, тщательно заткнув им кляпом рты. Вспомнила и звонко засмеялась.
Сидевший на лавочке у самого входа в парк пожилой лысеющий мужчина с зализанными на затылке седыми волосами поднял на звук молодого женского голоса подслеповатые глаза, скрытые очками, и добродушно улыбнулся.
Лера медленно пошла по тропинке, с наслаждением ощущая, как божественная энергия распирает каждую клеточку ее тела. Эликсир Мамуки Церетели подействовал с еще большей силой, чем в первый раз, и теперь Лере меньше всего могло прийти в голову, что она все так же смертна и уязвима, как и до приема стимулятора.
Зато сейчас она понимала, как чувствовал себя Терминатор, произнося сакраментальные слова:
— Сара Коннор?
Упругим неспешным шагом она прошла по аллее, чувствуя на себе чей-то взгляд — вероятно, того самого мужчины на скамейке, — и преодолела мостик, под которым нашел такую жестокую и нелепую смерть Винников. Ничего не отозвалось в ней на это обычно мучительное воспоминание — словно не с ней это было, да и было не наяву, а в кошмарном сне.
Двери корпуса были закрыты. Машин, на которых сюда приехали люди Церетели и сам их хозяин, не было видно — по всей видимости, они стояли на заднем дворе. Напрасная и сыгравшая на руку Лере предосторожность.
Впрочем, она так и предполагала.