— А что говорили другие?
— Сказали, чтобы калеку этого, Гладких, или как там его, пасли, берегли и нежили. Если что вспомнит или заболеет, чтобы Карел его мигом забирал и летел за мной. Будто у меня других дел нет...
— Почему же они его не забрали к себе, если он им так дорог?
— Я тогда сразу не понял, тоже сразу им предложил. Даже денег хотел дать на лечение, лишь бы не иметь больше делов.
— И что же вы поняли?
— А я туда потом еще раз ездил, другого придурка им возил. Они сказали, как только обнаружится человек с потерей памяти, сразу везти к ним! Им безногий, на постоянку, на фиг сдался? Тот, кто его выкатил, подполковник в халате, сказал, что память должна восстановиться в естественных условиях и что если они будут изолировать каждого психа, то никаких клиник не хватит.
— Вы кому-нибудь рассказывали об этом?
— Я же сказал, у меня жена и дочь. Жизнь и без того нервная, а еще по повестке к Царь-пушке бегать мне не хватало!
— Как вы сами думаете, кто такой Скрипач?
— Кто-кто... В кожаном пальто. Ясно, что он не рубли в подземке собирает. Сначала мы с пацанами решили, что контора следит за кем-то или против террористов затевают что-то. Мне политика по барабану...
— А после вы пришли к другому мнению?
— Хрен его знает... Похоже на то, что они опыты ставят. Не хочу я об этом базарить!
— А что вам говорили про детей и старушек?
— Меня это не касается, на улице их нет.
— Нам нужен точный адрес лечебного заведения, куда вы возили Гладких...
Точный адрес Руслан назвать затруднился, но общими усилиями мы выбили из него схему проезда. Оказалось, что машину ему пришлось оставить черт знает где, а дальше пересели в служебную, с номерами весьма высокого ранга, проехали через две проходные и спустились в подвал. Там он вынужден был полтора часа читать газетку в компании майора ФСБ, а после вернули Игоря Гладких и тем же путем вывезли наружу.
— Зачем они вас заставили туда приезжать? Ведь им было проще забрать инвалида прямо в городе?
— А ты как думаешь? — тяжело усмехнулся Руслан. — Замарать хотели перед братвой. Наверняка сняли на пленку, как я с ментами и чекистами менжуюсь. Чтобы помнил и не рыпался...
Я велел штампу усыпить нашего арестанта, а сам отправился в раздевалку посовещаться с Макиной. Дальше вдыхать эту вонь не было сил. Я вообще чувствовал себя так, словно часа три меня трясли и катали по полу. И хотя серьезных повреждений не было, все-таки немножко ошпарил себе лоб. Да, денек сегодня выдался отменный!
— Ты представляешь, о какой организации он говорит? — первым делом, спросила Лиза. — Признаюсь тебе, Саша, я до сих пор путаюсь в ваших силовых структурах. Крайне противоречивая информация, низкой степени достоверности...