Я видел крошечную желтую ладошку с прозрачными перепонками между пальчиков, я видел, как натянулась бугристая кожа на его лишенном пупка животе...
Голем задышал...
Я слишком увлекся и потому пропустил мимо ушей возню в коридоре. А когда услыхал крики матери, стало уже поздно. Дверь распахнулась, Защелка с треском вылетела, шурупом попало по щеке старлею, который шарил по полу в поисках выпавшего в сутолоке блокнота.
На пороге маячили два крайне неприятных типа. Первый, довольно старый, весь какой-то дряблый, морщился и растирал ладонь. Как позже выяснилось, он полез в квартиру первым, сдуру просунул руку в дверь, а мама навалилась плечом и чуть не переломала ему кости. Второй, который сбил задвижку, был гораздо моложе, спортивнее, со скошенным подбородком и глядел, как удав. За их спинами топтались Петя и Вова, а еще дальше подпрыгивал наш Сережа и молотила кулаками мать. Она долбила Вову в спину, а он делал вид, что ничего не замечает.
Петя и Вова смотрелись так, как будто им корова на макушки нагадила.
— Ну что, господа, — гипнотизируя всех разом, произнес «удав», — продолжим общение в другом месте?
Дальше все понеслось не в темпе вальса, а прямо-таки реального брейка. Кент, с отбитой рукой, натянул перчатки, вытащил из-за пазухи здоровый черный пакет, хлопнул, набрав в него воздух, и сгреб со стола то, что мы с таким восторгом изучали. Для нас это было чудо, а для дряблого криминалиста — всего лишь кусок плоти, препарированная крыса или дохлый кролик.
Все равно — крыса или кролик, но мужик вел себя так, будто уже имел с подобной пакостью дело.
Никто не пытался ему помешать, потому что Петя и начальник без подбородка протиснулись в комнату и занялись остальными.
— Барашников, вы доброго отношения не цените, — обращаясь к бородатому Саше, прогнусавил начальник. — Академик за твоих бездельников вступился, когда в зону падения спутника полезли... И что, история не учит?
Саша стал красный, точно его макнули рожей в кипяток.
— Живенько все сложить на стол!
Мать за дверью наконец перестала драться с Вовой. У меня внутри все кипело: если бы не внушительный Петя, приперший дверь изнутри, я бы этому Вове точно нос свернул. Ясен перец, меня бы после по частям собирали, но это уже не важно...
Погрустневшие уфологи, точно армия пленных, скидывали трофеи. Фотоаппарат, еще один, пленка, камера, записные книжки, магнитофон, кассеты...
Помятый тип с размытым лицом затянул на горловине мешка веревку, сунул его в жесткий чемодан и проскользнул к выходу.
Мама и Сережа сидели в другой комнате на диване, как два мокрых цыпленка. Петя энергично проверял документы у моих гостей. Гошика трясло у стенки, словно он вместо воды хлебнул спирту. Наш старлей, прижимая проткнутую шурупом щеку, чуть ли не навытяжку отчитывался перед «удавом». Галина Тимофеевна, со сбившейся прической, кусала губы.