– Что, – говорю, – может, не веришь?
– Не поверил бы, – отвечает, – вот те крест и святая троица. Только половину этой истории я сам знаю. Но с другого конца.
Я уж думал, Лис пустится врать, и приготовился дать ему по шее. Только он говорит:
– Верь не верь, адмирал, а твой Слимброк – он же брат Герциано и есть мой незабвенный папаша, дай ты, господи окочуриться ему пораньше…
Не стану уж рассказывать, до чего я удивился. Даже язык у меня повернулся не сразу.
– Помнишь, – говорит Лис, – как он гаркнул: «Мартин, ты здесь…» Я ведь и есть Мартин. Он меня носом и селезенкой – чем хочешь чует и очень желает вернуть под свое крыло а может, вообще прикончить.
– За что?
– Много про него знаю.
– Он что, перед кем-нибудь виноват?
Лис закатил глаза:
– «Виноват»! Пресвятая дева! Да плевать им на вину, боженька что хочешь отпустит!..
– Ой, Лис, потише!
– Ну, адмирал, попали мы с тобой в историю, – говорит Лис.
– Да ты про что, Лис?
– Не представляешь ты, брат, с кем связался. И снова хватается за рыжие патлы.
– С кем бы ни связался, – говорю, – а Эле и Караколя надо выручать.
– Ещё чего! – закричал Лис. – «Выручать»! Да нас там просто прикончат! Подумай о Голландии, адмирал. Кто будет водить корабли?
Я спросил у Лиса, почему он так боится отца.
– Ох, адмирал, не спрашивай, хоть и обещал рассказать. Просто язык немеет. Видишь ли, они меня затащили в свою банду, два года учили, а я сбежал. Всё про них знаю.
– А чему учили?
– Фи! Ты и представить не можешь. Каторга! Например, дисциплина. – Лис вскочил и отбарабанил: – Обязуюсь подчиняться безмолвно и любому приказу! Послушен, как труп, который вертят как угодно! Как палка, покорная любому движению! Как восковой шар, повторяющий любую форму! Как маленькое распятие в руке повелевающего!
И пошёл, и пошёл тараторить… Никогда такого не слышал, а вам не пересказываю, потому что всё узнаете дальше. Потерпите немного.
Под конец Лис сложил на груди ладони, опустил глаза в землю и смирненько так сказал:
– Мы странствующие рыцари Христа. И всех мы вас закопаем в землю или перевешаем вверх ногами… Господи, на то твоя воля. Аминь.
У меня даже холодок по спине пробежал. Примерно такое же говорил Слимброк Железному Зубу.
– Самое неприятное, – говорит Лис, – что ты попал в передрягу, которая у них называется «Испанская ночь». Попомни мои слова, но рано или поздно такой ночкой снесут голову твоему Молчаливому. Они уже тысячи укокошили. А разных там королей, императоров – целую дюжину! Принц для них – раз плюнуть.
Я вскочил и сказал:
– Спасём принца!
Лис только было открыл рот, чтобы ответить, как заскрипел и стал опускаться подъемный мост. Слышно было, как за стеной тяжело топали лошади, пищал ворот. Всполошились куры, индюки, хозяйки стали поднимать корзины с зеленью, строили в ряд тележки.