Бородинское пробуждение (Сергиенко) - страница 67
– Это тебе не ухват, газзява! – кричит офицер.
У забора, где посвободней, стоят зрители – мальчишки, женщины, старики.
– Слава те господи, – кто-то мелко крестится. – Вся Россия стронулась, слава те господи.
– Ваня, Ваня, – кричит женщина, – лепешки забыл, Ваня!
– Какие те, хрен, лепешки, – возражают из колонны, – поди, сам станет лепешкой.
– Ваня, Ваня!
– Неправильно говоришь, мил человек. Давай, бабочка, передам твоему Ванятке. Как его фамилие? Впереди он али сзади?
– Прощевайте, миряне! – картинно и весело говорит какой-то парень. – Живыми, стало быть, не вернемся!
– Глянь, ворона на кресте! – кричит кто-то истошно.
Все задирают головы и смотрят на ближайший собор.
– Плохая это примета, братцы.
– Чего плохая? Нету сейчас приметов!
– Гляди, снялась!
– Туда полетела, косточки наши глодать. Большая будет стражения!
запел вдруг кто-то отчаянным высоким голосом.
– Эх! – снова сказали из провожающих. – Вся Россия стронулась. Ну, будут дела, ежели стронулась, – и опять мелко закрестились.
Мы подождали, пока пройдет ополчение. Рассеялись клубы пыли. Мы выехали на Арбат перед всадником, за которым катила коляска и кучер сердито кричал:
– Все одно не доедете! Все кости уломаете! Садитесь в екипаж, Петр Андреич!
Всадник остановился и стал протирать глаза. На лошади он держался неуклюже, синий чекмень с голубыми обшлагами был ему явно велик. Не то кивер, не то мохнатая шапка с черным султаном нахлобучена по самые уши. Из-под нее совсем уж смешно и растерянно поблескивали очки в золотой оправе.
– Что за чучело? – пробормотал Листов и вдруг осекся: – Вяземский!
Лицо всадника озарилось ясной улыбкой:
– Паша! Ты здесь? Я думал, в армии!
– Еду сейчас. А ты куда? На карнавал собрался?
– На карнавал смерти! – смеялся Вяземский. – Я тоже, моншер, в армию. Ей-богу, Поль, не могу понять, куда меня, смирную букашку, несет?
– Что за маскарад? – Листов разглядывал мундир.
– Да это Мамоновского полка. Ты что, не знал? Мамонов свой полк нарядил, а командиром князь Четвертинский. Я адъютантом к Милорадовичу назначен.
– Петр Андреич, пожалуйте в коляску, – опять начал кучер за нашей спиной.
– Да замолчи ты, вот ей-богу! Поль, я так рад, что тебя повстречал. Вместе поедем. Смотри, домашние за мной целую коляску с дядькой увязали. Мне, право, стыдно так по Москве ехать.
– С чего это? – удивился Листов. – Я тоже, как видишь, в коляске. Знакомься: поручик Берестов.
– Где-то я вас видел, – сказал Вяземский.