23 июня нападения возобновились и кончились смертью последнего человека из гарнизона. Слишком дорого, потерею 8000 человек, купили турки развалины одной маленькой крепости. Кроме этого, они потеряли своего храброго предводителя Драгута, умершего от тяжких ран. Но еще чувствительнее были потери ордена - 130 рыцарей и около 1300 солдат.
С барабанным боем и звуком рогов вступил турецкий флот в гавань.
Паша велел четвертовать все трупы гарнизона, привязать их к доскам и бросить в море, чтобы они были прибиты волнами к замку Великого Магистра. В возмездие за это поругание и в доказательство своей неустрашимости Великий Магистр приказал обезглавить всех пленных турок и головы их из пушек пустить в неприятельский стан.
5 июля Мустафа приступил к обстреливанию замка Святого Ангела, крепости Святого Михаила и находившихся в гавани кораблей ордена. 10 дней длился разрушающий огонь артиллерии, пока, наконец, когда укрепления были уже сильно повреждены, 15 июля начался приступ. С ужасным остервенением продолжался бой, в котором, со стороны осажденных, участвовали даже толпы детей, пока наступающие не обратились в дикое бегство. Более 4000 турок погибло на этом приступе. Новый, предпринятый 2 августа приступ, мог еще быть счастливо отражен; но когда нападение возобновилось 7 числа того же месяца, казалось, что настал последний час ордену. Сам Мустафа повел 8000 войска против замка Святого Михаила, между тем, как одновременно происходил натиск на другие укрепления также значительными по численности колоннами. За всякую голову христианина была назначена награда.
Именно в минуту наибольшей опасности, когда гарнизон замка Святого Михаила был не в состоянии продолжать оборону, комендант Gitta notabile выслал отряд всадников в стан турок, и отряд этот произвел там страшную резню. По донесении об этом, Мустафа тотчас же приказал прекратить приступ в убеждении, что, должно быть, подходит подкрепление из Сицилии. Он поспешил к своему лагерю, где, к крайней досаде, не увидел никакого врага и убедился в своей ошибке. Но наступившая ночь помешала ему возобновить приступ, который повторился 18, 19, 20 и 24 и все разы кончался полнейшим истомлением обеих сторон. Ла Валетт, несмотря на свои 70 лет, обнаруживал истинно изумительную деятельность; не боясь никакой опасности, он показывался на опаснейших местах и распоряжался везде, где надобно было ободрить рабочих или внушить храбрость сражающимся, причем зачастую, хотя был уже ранен, принимал участие в схватке. Между тем и положение турок стало крайне затруднительно, потому, что они начали чувствовать недостаток провианта и военных запасов.