— Привет! — Он наконец посмотрел на нее и озорно, по-мальчишески ухмыльнулся, а она засмеялась ему в ответ.
— Привет, Чарли! Как хорошо, что ты вернулся… — Но куда? В ее жизнь? И на сколько — на день? На два? Не успели они встретиться, а она уже знала, что вот-вот они снова расстанутся, и от этого к радости примешивалась горечь. Они прошли к машине. — Как твой фильм?
— Я еще не уверен, что он состоится. Контракт подписан, но киношники странный народ, не представляю, что у них получится.
Одри улыбнулась. Как приятно, что ему сопутствует успех.
Эта его удачливость очень ей импонировала, и вообще в его характере было много такого, что ей очень нравилось.
— Ты волнуешься?
— Пожалуй, да. — Но куда больше он волновался по другому поводу. Втайне он признавался себе в том, что согласился на затею с фильмом только для того, чтобы съездить в Калифорнию. Шарлотте он бы в этом не признался — она мирилась со всеми его недостатками и причудами, но не терпела, когда он заводил речь об Одри. Никогда не упускала случая напомнить ему, что Одри не приехала к нему в Лондон, когда он просил ее об этом. Шарлотта считала, что тем самым Одри совершила преступление и прощения ей быть не может. Чарльз снова подумал о том, как они непохожи — Одри и Шарлотта.
Одри вывела машину со стоянки, и они поехали к городу.
Чарльз не сводил с нее глаз. Одри первой нарушила молчание:
— Не знаю, что и сказать, Чарли…
— О чем? , Она никогда с ним не хитрила, он знал, о чем она сейчас заговорит.
— О том, что случилось… я имею в виду телеграммы…
— Но что тут говорить? Твой ответ был предельно ясен.
— Но причина… Ты понял почему? — Она интуитивно чувствовала, что он все-таки не понял. В какой-то мере так оно и было. — Знаешь ли ты, что я бы все отдала тогда, только бы выйти за тебя замуж? Но не могла я вдруг умчаться в Лондон, не могла больше оставлять дедушку одного. Я и так отсутствовала целый год… а он стал совсем старенький, Чарли, и такой слабый…
— Не понимаю, почему ты должна жертвовать собой. — Чарльз смотрел в окно. Он вспомнил, какую боль ему причинил ее отказ. — Ты ведь второй раз отвергла меня.
— В первый раз это было несерьезно, — возразила она. — Просто ты всеми способами хотел вытащить меня из Харбина.
И ради этого готов был даже жениться на мне. — Одри с улыбкой взглянула на него, и он не стал отрицать. Она очень хорошо знала его. Лучше, чем Шарлотта. Одри действовала на него благотворно, душа его откликалась на ее мягкость, прямоту и великодушие.
Он с улыбкой повернулся к ней:
— Знаешь ли ты, Одри Рисколл, что ты самая упрямая женщина в мире?