— Что мы похожи внешне, она не говорила, но говорила, что он, как и я, любил путешествовать.
— К сожалению, любил… — Эдвард Рисколл насупился, и Чарльз испугался, что сказал что-то не то, причинив боль старику, но тот уже поднял глаза и с облегчением посмотрел на Одри.
— Слава Богу, хоть она образумилась. Представляете, добралась до самого Китая! Вы знали об этом? — Чарльз подавил улыбку и с невозмутимым видом стал слушать дальше. — Чуть ли не целый год провела в Маньчжурии, в городе под названием Харбин… да еще вернулась оттуда с грудным ребенком. , Одри показалось, что Чарльз сейчас упадет с кресла. Он так побледнел, что Одри поспешила было все объяснить ему, но дедушка ее опередил:
— Очаровательная малышка. Мы зовем ее Молли.
— Вот как… — У Чарльза даже губы побелели. Одри хотелось коснуться его руки, но она могла лишь попытаться внести ясность, кто такая эта Молли. Но с чего начать?..
— Это сиротка… — начала объяснять она. — Там, где я жила, было несколько девочек… Самая старшая из них родила эту малютку, а сама умерла при родах…
— Одри! — Дед был шокирован. — Стоит ли утомлять гостя столь подробным рассказом?
Окончательно растерявшись, Одри испуганно смотрела на Чарльза.
— Хочешь взглянуть на нее?
Он хотел отказаться, она видела это, но глаза ее умоляли его, и он неловко поднялся с кресла.
— Что ж… — Он молча последовал за ней, поднялся на второй этаж и только там хрипло прошептал:
— Так вот оно что… Какого черта ты не сказала мне? Я чувствую себя полным идиотом… Кто она? Наполовину китаянка?
— Да.
— Ты совершила большую глупость. — Чарльз говорил сквозь стиснутые зубы и больно сжал ее руку. — Как ты могла? Почему ты не избавилась от ребенка?
Одри еле сдерживала слезы. Она поняла, что он подумал.
— А что бы ты предложил? Убить ее? Я привезла ее домой, потому что полюбила ее, и не я глупая, а ты.
Она прошла к кроватке и взяла девочку на руки. Молодая горничная, ухаживавшая за Мей Ли, незаметно удалилась из комнаты. Малышка встретила Одри широкой улыбкой и о чем-то заворковала. У девочки было прелестное восточное личико — то ли китаянка, то ли японка, но очень хорошенькая. Чарльз переводил недоуменный взгляд с Одри на малютку и опять на Одри.
— Но она не… — Он почувствовал себя полным кретином, и ему стало ужасно стыдно. Как он мог заподозрить Одри в таком вероломстве? Зато теперь легче было смириться с ее отказом приехать к нему в Лондон.
— Одри… извини меня… она не твоя дочь, ведь правда? Я хочу сказать, все не так, как я подумал…
Одри печально покачала головой и снова — в который раз! — поймала себя на мысли, что хотела бы быть ее родной матерью.