— Мне все равно… Я… — Она набрала побольше воздуха: это надо было сказать немедленно. — Ты в бешенстве из-за того, что я купила дом, да?
Он пожал плечами и продолжал вести машину, не отрывая глаз от дороги.
— Полагаю, что ты должна была сделать что-то в этом роде. Я просто не подозревал, что ты совершишь именно это.
— Да что я такого натворила? Купила маленький домик, потому что мне необходимо жилье в городе, — только и всего!
— Просто я не думал, что ты хочешь владеть чем-то, Тэн.
— Какая разница — принадлежит это мне или я просто арендую? Это хорошее вложение капитала. Разве мы не обсуждали что-то в этом роде?
— Да. И решили не делать этого. Почему ты хочешь привязать себя к чему-то постоянному? — Мысли об этом все время роились в его голове. Он был так счастлив, когда они снимали дом в Тибуроне. — Раньше ты никогда так не думала.
— Иногда все меняется. Это как раз имело смысл на настоящий момент, и я сразу влюбилась в этот домик.
— Да я знаю, знаю! Может быть, именно это и беспокоит меня больше всего. Он настолько «твой», что не «наш».
— Ты предпочел бы купить что-нибудь совместно? — Но она слишком хорошо его знала и не удивилась, когда он отрицательно покачал головой:
— Это осложнило бы и твою, и мою жизнь. Ты знаешь это.
— Но не может же все всегда быть просто. И как бы там ни было, я думаю, что все идет чертовски хорошо. Мы самые не обремененные привязанностями люди на свете.
Они сознательно так поступали. Ничто не было незыблемым, высеченным из скалы. Все связи могли быть порваны за несколько часов. Или так им казалось. По крайней мере, они постоянно говорили об этом в течение двух лет.
Тана продолжала:
— Черт побери, я привыкла иметь квартиру в городе. Подумаешь, великое дело! — Но дело было не в доме, а в ее новой должности, как она стала подозревать несколько недель назад. Его беспокоила шумиха вокруг нее, пресса… Он мирился с этим, пока она была только помощником прокурора, и вдруг… судья!.. Ваша честь!.. Судья Робертc. Она замечала выражение его лица каждый раз, когда кто-нибудь так обращался к ней. — Знаешь, Джек, это и впрямь несправедливо по отношению ко мне — все так воспринимать. Я ничего не могу поделать. Случилось нечто удивительное, и нам надо научиться жить с этим. Такое могло случиться и с тобой. Ботинок мог оказаться и на другой ноге, ты же понимаешь!
— Думаю, что я отнесся бы к этому иначе.
— Как? — его слова мгновенно ранили ее.
— Практически, — он укоризненно посмотрел на нее, подспудный гнев наконец выразился в словах, как симфония с хоралом, и это принесло облегчение, — думаю, я отверг бы предложение. Это дьявольская напыщенность.