В пятницу поздно вечером она приземлилась в аэропорту отца. В полдень вылетела из Лос-Анджелеса и в восемь тридцать по местному времени прибыла в Добрую Надежду. Опустилась на длинную посадочную полосу, пролегавшую с востока на запад. Еще не совсем стемнело, но в аэропорту никого не было. Выбравшись из самолета, девушка пошла к старому грузовику, который, как она знала, отец всегда оставлял здесь.
Она никому не сообщила о своем прибытии. Хотела преподнести сюрприз. И ей это удалось.
Кэсси проскользнула в дом в десятом часу вечера. Родители уже легли. На следующее утро, когда она появилась на пороге своей комнаты в ночной рубашке, мать едва не потеряла сознание.
— Боже мой! Пэт!
Отец выбежал из спальни и застыл в дверях с улыбкой на губах.
Кэсси сияла от удовольствия.
— Привет, ма. Привет, папа. Вот решила заехать.
— Ах ты, хитрюга…
Отец крепко прижал ее к себе. Мать, причитая и кудахча как наседка, приготовила великолепный завтрак и разбудила Криса.
— Ну, расскажи, каково это — быть кинозвездой? — не унимался отец.
Сам он еще не решил, как к этому относиться, однако в городе все считали, что лучше и быть не может. Пэт не мог не считаться с общим мнением.
— Ник рассказывал, что ты живешь в настоящем дворце.
Мать внимательно оглядывала Кэсси. Вид у дочери здоровый и цветущий. Пожалуй, она не изменилась, если не считать искусной стрижки и ухоженных ногтей с ярким маникюром.
— Да, квартира у меня чудесная. Я рада, что ему понравилось.
Некоторое время они разговаривали о ее жизни в Лос-Анджелесе. Потом Кэсси оделась, и они с отцом поехали в аэропорт. Кэсси с радостью встретилась со старыми друзьями.
Билли завопил от удовольствия, увидев ее. Она надела старый комбинезон и пошла покопаться в самолете вместе с ним.
Полчаса спустя она услышала, как подъехал старый грузовик Ника. Однако до самого ленча он так и не зашел в ангар, чтобы встретиться с ней. Наверное, занят, подумала Кэсси. Ей было радостно уже от одного сознания, что он рядом.
— Поздно вы здесь начинаете свой рабочий день, ребята, — поддразнила она Ника, когда они наконец увиделись. — Я обычно в четыре часа утра уже на высоте четырнадцать тысяч футов.
И так каждый день.
— Да неужели? А с парикмахершей вы встречаетесь там же, на высоте четырнадцать тысяч футов?
Ника переполняло радостное возбуждение от того, что он видит ее. В глазах плясали озорные огоньки, сердце так и прыгало в груди Такая реакция на одно лишь ее появление встревожила его самого. Может, это и к лучшему, что она сейчас живет так далеко, в Калифорнии. В последнее время ему все труднее становилось скрывать свои чувства.