— Да что ты! Он слишком стар для нее! — Князю едва исполнилось тридцать пять, но Николай сдвинул брови при одной мысли о том, что Зоя может стать его женой; впрочем, никто в мире не казался ему достойным его сестры.
Константин поднялся и с улыбкой потрепал сына по плечу.
— Ну, пойдем в столовую, не то мама станет беспокоиться.
Они присоединились к остальным в ту минуту, когда Зоя о чем-то с жаром упрашивала мать.
— Ну, что ты натворила на этот раз? — спросил Николай, заметив, что бабушка отворачивается, чтобы скрыть улыбку. Наталья была бледней обычного, а Зоя, алая, как пион, сердито взглянула на брата:
— Тебя не касается!
— Что случилось, дитя мое? — спросил Константин и сейчас же поймал на себе укоризненный взгляд жены: его снисходительность была явно неуместна.
— Случилось то, — заговорила Наталья гневно, — что Алике сделала ей совершенно нелепый подарок.
И я не желаю, чтобы это оставалось в доме!
— Боже мой, что «это»? Неужели знаменитые романовские жемчуга? Тогда лучше их принять: не хочешь носить сейчас — наденешь позже, — пошутил Константин, пребывавший после разговора с сыном в отличном настроении.
— Тут нет ничего смешного, Константин, и я прошу, чтобы ты поддержал меня. От этого надо немедленно избавиться.
— От чего? Это дрессированная гадюка? — засмеялся Николай.
— Никакая не гадюка! Это щенок. — Зоя умоляюще поглядела на отца, на глаза ей навернулись слезы. — Прошу тебя, папочка!.. Я обещаю, что сама буду заниматься им и не выпущу из своей комнаты, и мама его даже не увидит… Ну, пожалуйста, разреши… — Зоя была готова заплакать.
Наталья, глаза которой засверкали, как бриллианты под ярким светом, стремительно поднялась и вышла на середину комнаты.
— Нет! Собаки разносят заразу! А вы ведь все прекрасно знаете, что у меня слабое здоровье! — В эту минуту она отнюдь не казалась хрупкой и болезненной и живо напомнила Константину те времена, когда он так долго и безуспешно добивался ее руки. Он лучше, чем кто-либо другой, знал силу ее характера.
— Но если поместить ее на кухне… тогда, быть может… — проговорил он вслед жене, уже взявшейся за ручку двери.
— Ты вечно потакаешь ее капризам! — гневно воскликнула она.
— Да ведь собачка, наверно, совсем маленькая… В семье государя не любят больших псов.
— Зато они держат еще двух собак и кошку, а наследник постоянно находится между жизнью и смертью.
— Но к собакам его болезнь отношения не имеет…
А бабушка не согласится держать ее у себя? — И Константин с надеждой посмотрел на мать, которую явно забавляла эта семейная сцена. Как это похоже на Алике: подарить Зое щенка, зная, что это приведет Наталью в ярость. Между этими женщинами никогда не утихало глупое соперничество, хотя тягаться с императрицей было трудновато.