Войдя в номер, Кейт сразу села на стул, а Джо опустился на кровать и достал откуда-то небольшую бутылку шампанского, которую он купил, чтобы отпраздновать встречу.
— За мои медали, потому что только благодаря им я попал сюда, к тебе! — провозгласил он и, откупорив бутылку, налил вино в простые чайные стаканы.
Кейт молча кивнула. Ей все еще не верилось, что они с Джо были в Белом доме и видели президента и его супругу. Миссис Рузвельт оказалась очень милой женщиной, к тому же она выглядела именно так, как Кейт и ожидала. У Первой леди были очень красивой формы руки, и некоторое время Кейт не в силах была отвести от них глаз. Это, однако, не помешало ей заметить и другие подробности приема у президента, которые — Кейт знала — она будет помнить всегда. Ее, правда, несколько удивило, что торжественная церемония и великолепная обстановка Белого дома не произвели на Джо особого впечатления, но потом она сообразила, что он вместе с Чарльзом Линдбергом не раз бывал на приемах у высоких особ. Кроме того, Джо никогда не принадлежал к людям, которых может впечатлить блеск позолоты или гром фанфар.
Впрочем, своими орденами Джо тоже гордился, хотя считал, что эти награды принадлежат не только ему, но и его погибшим товарищам. Второй тост он предложил за них, сказав, что предпочел бы отказаться от орденов, если бы это помогло вернуть друзей, которых за год войны он потерял — увы! — слишком много.
Стул, на котором сидела Кейт, оказался расшатанным и жестким, и вскоре Джо, заметив, что она постоянно ерзает, предложил ей перебраться к нему на кровать. Кейт понимала, что они искушают судьбу, но все-таки не представляла себе, что Джо вдруг начнет совершать какие-то глупости только потому, что они будут сидеть рядом на узкой продавленной койке, застеленной колючим шерстяным одеялом. Поэтому она без колебаний пересела к нему, и они продолжили разговор.
Когда часы показали половину второго ночи, Кейт сказала, что ей пора идти к себе. Но прежде, чем она успела подняться, Джо обнял ее за плечи и поцеловал. Это был долгий, медленный поцелуй, наполненный всей печалью и тоской, которую они пережили в последние месяцы; но была в нем и радость встречи, и восторг от простого ощущения близости любимого человека. Когда Джо наконец оторвался от ее губ, он слегка задыхался, да и грудь Кейт тоже вздымалась часто-часто. Несколько мгновений они сидели неподвижно, глядя друг другу в глаза и чувствуя, как внутри них нарастает странный голод. Казалось, в эти минуты на них вдруг снова обрушились все тяготы, скорби и лишения первого военного года, и оба испытывали непреодолимое желание немедленно вознаградить себя за пережитые страдания.